Сион нечестивых

- А я видела, - ответила Иллка, - мне тринадцать лет было, и я гостила у бабки в соседней деревне. Кто-то из мужчин той деревни по глупости своей убил городского чиновника, который приехал школу инспектировать.Не знаю, в чем причина была, да и не имеет значения. Убил инспектора и затаился. Городские полицию сперва прислали, или как они там называются. Те порыскали, порыскали, да никого найти не смогли, тогда предложили деревенским выдать убийцу или пригрозили, что сафари тут устроят. А деревня небольшая — человек четыреста вместе с детьми и стариками там было.

- Было?

- Было, - ответила она и присела рядом с ним. - Родственники все меж собой, может, кто и знал , кто убил, да решил родню городским не выдавать. Слух уже тогда прошел, что сафари, мол, отменять хотят. Ошиблись. Не отменили еще. Полицейские уехали в обед, а на следующее утро в деревню приехали несколько танков на колесах и грузовики с солдатами.

- Бронетранспортеры и БМП, - с видом специалиста поправил ее муж, но она только покачала головой:

- Солдаты оцепили деревню. А их старший проехал по центральной улице на танке и приказал всем девочкам до шестнадцати и мальчикам до двенадцати лет собраться у полицейского участка, он как раз у въезда был. Я идти боялась, но бабушка меня чуть ли не силой вытолкала, сказала, чтобы бежала туда. Документы мои мне в сумку засунула. Не все своих деток городским отдали, многие побоялись. Меня сначала солдат обратно отправить хотел, не мог поверить, что мне тринадцать. Я постарше выглядела, но документы посмотрел, на руку мне прибором посветил и приказал в участок заходить. Тридцать две девочки и двадцать мальчиков. Совсем маленьких городские с матерями пропустили, но таких мало было.

- Сканером отпечатки сверял, - Башким не переставал умничать, а Иллка почему-то с каким-то облегчением продолжала рассказ.

- Я на втором этаже у окна оказалась. Участок на пригорке стоял, так что вся деревня, как на ладони. Старший их на танке вернулся, окно открыто было, а английский я уже тогда на слух понимала. Сказал, что еще минут двадцать подождут ,а потом будут начинать. Мамочка одна с грудничком рядом со мной сидела, тоже это услышала и рыдать давай. Я тогда сразу не поняла, чего она в слезы-то. Я думала, что они с обыском по домам пойдут, но все было иначе.

Из грузовиков высадилось сорок солдат. Те, которые в оцеплении были, на тех форма серая была, а эти в черном всем. На головах каски железные, очки темные, винтовки чудные такие, на ружья обычные не похожи. Вот и прошли десять минут. Тогда старший скомандовал, что, мол, сафари объявляется открытым и приступайте. Слово такое я слышала раньше от взрослых, понимала, что означает оно что-то плохое, но вот что именно представления не имела.

- Ты так долго еще никогда со мной не говорила, - муж был удивлен.

- Пошли эти солдаты в черном в деревню. Не толпой, а на группы разделились по четыре человека, но так, что видели соседние.

- И что? Никто даже не попробовал....

- Попробовали. Они и двадцати метров до первого дома дойти не успели, как по ним деревенские стрелять начали. Двое даже упали, но тут же встали.

- Бронежилеты у городских, конечно, хорошие.

- Наверное, но стреляли как-то вяло по ним и по одному выстрелу. В первый дом две группы зашли. Медленно так, осторожно, а потом они оттуда, как ракеты выскочили в давай по соседним домам из ружей своих скорострельных стрелять. Только вот били они без промахов, в отличие от деревенских. Остальные тоже в дома заходили и быстрее становились. Зашел обычный человек, а вышел — вихрь. А одна группа даже в дом заходить не стала, во дворе дома одного две старухи сидели, так они им шеи ножами порезали и кровь оттуда пить стали.

- Ну, все как имам и рассказывал.

- Дальше их несколько мужчин деревенских , с десяток где-то, задержать попытались. С ножами и топорами, так они им головы поотрывали. Просто один солдат держал, а второй голову тянул. Только быстро это все было. Гораздо быстрее, чем я рассказываю. До деревенских дошло, что бежать надо, но куда уже убежишь, когда деревня оцеплена. А по солдатам и из «Калашникова» стреляли, ты же из такого вроде стрелять умеешь?

- Да. И что?

- Стрелять-то в них стреляли, да после кровушки верткие они стали, так что ни в кого не попали. А солдаты, которые крови напились, всех поубивали. Не разбирали, кто женщина, кто мужчина, ни по возрасту сортировать не стали. Кого из винтовок стреляли, а кого и просто руками. Я видела, как солдат ударил женщину одну, толстая такая, крупная , в грудь, так его кулак у нее из спины вылез. Запомнилось, потому что долго он его обратно вытаскивал. А она мертвая почти с минуту простояла, пока он возился. Мамочка та с грудничком, что рядом со мной сидела, белой стала. Выла страшно, так что старший городских распорядился ей какое-то лекарство дать и от окна ее убрали.

- И никому убежать не удалось?

- Почему же. Десятка два в лесок прорвались, так это даже городских раззадорило. Старший их улыбался. Сказал, что корм резвый попался.