Синто. Героев нет. Тетралогия (СИ)

  Странное дело, я не боялась Синоби как такового, почему-то я была уверена, что зла он мне не причинит. Я боялась расстаться с ними со всеми, с отцом, Дарелом, Ронаном, даже с Дином и Тукином, к которому я привязалась. Это были близкие мне люди, я хотела быть с ними.

  - Успокоилась?

  Я закивала головой.

  - Не кисни, все будет хорошо. - Я опять закивала. - Надевай подарок, а старый я верну им при случае.

  Вот странно, мечтала ведь о новом армкамзоле, а теперь готова его выбросить. Тем не менее, я сделала то, что велел отец.

  - Ну? Брата напугаешь заплаканной физиономией.

  Я быстренько умылась и постаралась привести себя в порядок.

  - Пусть Ронан побудет один день здесь, с тобой, Вольф перемучается как-нибудь.

  Я опять закивала. Отец поцеловал меня в висок на прощание.

  Когда он вышел, зашел брат, я попросила его ни о чем меня не расспрашивать. Мой милый братец меня послушался и принялся травить байки о местных интригах. Удивительное дело, то, что раньше меня угнетало, теперь успокоило.

  Мы провели день вместе, я показала ему учебку, мы немного полетали в имитаторах, посмотрели дела моих лучших спецкурсантов. Нам было очень хорошо вместе, последние две недели стали расплываться и забываться как плохой сон.

  Переночевал брат у меня, мы проговорили почти до би-утра. Я провела его, послав с ним Каса и Пола так, на всякий случай.

  - Я рад, что все обошлось, - шепнул Ронан мне на прощание.

  - Я тоже, - и он поцеловал меня, как всегда.

  Когда я возвращалась к себе, меня перехватил Вольф.

  - Ну, наконец-то... - и затащил к себе в комнату. Я не сопротивлялась.

  Как же все хорошо, спасибо, Судьба.

  Пролетели три счастливых дня, мне начало казаться, что я никуда не улетала и просто видела плохие сны. Но ночью, во сне, я увидела черные глаза, полные боли и отчаяния, мне приснился Хорес таким, каким я увидела его впервые. С придушенным криком я подскочила в постели, через секунду поняла, что это был лишь сон. Дарел проснулся и принялся меня утешать.

  - Все хорошо, девочка, ты дома, со мной...

  Я легла обратно; прости Судьба, я не имела права забывать его, забывать клятву, теперь я буду помнить.

  - Вот ведь... говорили, что не будет никаких последствий, - продолжал Вольф, обнимая меня, - а последствия всегда есть...

  Хелен-Инга стала главой рода Тобин, Первой Тобин. Ее отец очень тяжело перенес очередное ограбление пиратами его судна и решил передать полномочия дочери, а сам заняться здоровьем и внуками. Я послала видеописьмо с поздравлениями, нелегко ей, наверное, сейчас, ведь она еще очень молода. В ответ я получила полуофициальное письмо, в котором она интересовалась, можно ли пообщаться с моим отцом. Я предупредила отца и дала его коды, они что-то обсудили, но отец, из врожденной вредности, не спешил делиться информацией. Прошло две недели после моего возвращения, а я никак не могла придумать, как мне узнать о судьбе Даниэля Хореса-Ташин, не привлекая внимания к своему интересу. И тут Судьба напомнила мне, что жизнь не только праздник в окружении близких людей, омрачаемый лишь легкими угрызениями совести и неудовлетворенным любопытством.

  В один из би-вечеров меня перехватил Дин Таксон, он был нервным и мрачным. Первое, что пришло в голову - заговор, убили президента, и нам всем придется уносить ноги. Мы зашли к нему.

  - Что случилось? Глядя на тебя, можно подумать, что свергли президента, - попыталась я пошутить.

  - Нет, все не так плохо, а может, еще хуже. Это как смотреть.

  - Дин, не в твоих привычках плести языком. Что случилось?

  - Извините, леди ВикСин. Не знаю... Не знаю, как начать. Вот... - и он вставил инфокрис с текстом. Я принялась читать, это оказалась история болезни, рассеянный склероз...

  - Я попросил у Вольфа его личный архив на лучших курсантов, и среди крисов с эгофайлами оказался этот.

  - Что ты хочешь сказать? - голос не слушался, я не могла нормально вздохнуть.

  Вместо ответа Дин пролистнул файл.... Дарел Вольф, генерал в отставке, ректор двенадцатого училища...

  У меня все поплыло перед глазами... Это не опухоль, которую можно вырезать, не проблемы с сердцем или сосудами, которые можно подлатать. Не с каким-то органом, который можно заменить, на худой конец. Да, все сейчас лечится, и это тоже. Но такое лечение могли себе позволить очень немногие, это все равно, что полностью омолодить себя. Очень долго и очень дорого.

  Мне вспомнилось, что Дарел стал подволакивать ногу, объясняя это старой травмой. Дата диагноза - чуть больше года назад.

  - Сволочь, засранец, тварь, - застонала я. - Годы - это не только потери, но и уроки... 'Научился ценить подарки Судьбы'... Тварь, знал, что скоро сдохнет, и решил напоследок сделать девочке приятное...

  Дин в ужасе смотрел на меня. Я не удержалась и завыла, обхватив голову руками. Выпустив боль, я посмотрела на Дина.

  - Я найду деньги. Но как уговорить его лечится? - спросила я спокойным деловым тоном. Дин замотал головой, приходя в себя.

  - Ваши перепады... - промямлил он. - Я думаю, если вы объясните ему, насколько он для вас дорог, пригрозите... он послушает.

  - Пригрозить чем? Помереть вместе с ним? Он не поверит.