Синто. Героев нет

— Извините, у меня дела, я только вхожу в курс дела и не могу оставить сад на целый день, — он говорил, глядя в пол. Тебе страшно встречаться со мной Даниэль, мне тоже, но надо, нам обоим это надо.

— Тогда я прилечу к тебе, ты сможешь уделить мне пару часов?

Тут он посмотрел на меня, наши глаза встретились, это было как… включение магнита. Мне очень захотелось опять оказаться в его растворяющих объятьях. С ним происходило то же самое. Он согласился прилететь завтра. Разговор был окончен, но никто не мог первым отключиться. В конце концов это сделал Даниэль, и я без единой мысли смотрела на экран какое-то время. Что он со мной делает? И не поспешила ли я пригласить его на завтра, раз сегодня мне предстоит вечер с Синоби?

Я поразмышляла над этим, и меня обуяло веселое равнодушие — будет как будет! Вот кажется, что знаешь себя и разбираешься в себе, а потом происходит такое, что выбивает напрочь… То, что должно пугать, не пугает, то, что должно радовать, не радует, чего-то хочется, а чего — не поймешь… Интересно, я одна такая странная или все люди такие?

Я прилетела в поместье Синоби раньше на три часа, встретилась с младшим братом, поблагодарила за сохранность «души»; он посетовал, что ее пришлось отсылать, что я не забрала ее сама, мол, нехорошо. Мы поболтали какое-то время, смышленый он мальчишка все-таки. Потом нашла маму Яну, и она провела меня к дочери. Очаровательная серьезная маленькая леди.

— Ты моя мама, — тут же заявила она. Да, дочка переняла у Викенов цвет волос. Я молча закивала, сказать ничего не получалось.

— Посмотрите, ко мне мама пришла! — закричала она, обернувшись к друзьям, таким же малявкам от двух до четырех. Налетела толпа.

— Что-то она маленькая какая-то, — авторитетно заявил мальчик постарше. Это вызвало лавину обсуждений меня и моей внешности. Я взглядом взмолилась о помощи к маме Яне, та быстренько переключила сорванцов и увела играть. Мы остались вдвоем, я усадила на руки мою Мегги-Лану, и она тут же принялась мне рассказывать о своей жизни и о товарищах. Мелькнула дурацкая мысль, что уже в таком возрасте детей учат докладывать, но все было куда проще, дочка стремилась ввести блудную маму в свою жизнь. Мне стало ужасно стыдно. Я, как могла, поддерживала разговор и запоминала, кто рыжий Санька, а кто быстрее всех взбирается по канату, и прочее. Наговорившись, дочка заявила:

— Ну, все, пойдем, ты же знаешь, кто приходит, тот играет со всеми. — Да, я помнила эту традицию и до сих пор помню чужую маму, которая играла с нами больше всех. Играли во «Льва», я с завязанными глазами ловила хохочущих и визжащих малышей, а потом отгадывала, кто это. Время пролетело незаметно, пришла пора прощаться.

— Когда ты сможешь прийти в следующий раз? — строго спросила дочка.

— Я не знаю, доченька, — честно ответила я — Я скоро улечу опять на другую планету и не знаю, когда вернусь.

— Ну ладно… Раз на другую планету, я не буду обижаться, — серьезная до невозможности. — Но когда ты опять прилетишь, ты придешь?

Я закивала:

— Обязательно.

— А может, до отлета ты сможешь еще раз прийти?

— Я постараюсь, очень, но не могу ничего обещать.

На прощание я обняла ее и поцеловала, вместо «до свидания» услышала «приходи».

Когда я ушла, глаза были на мокром месте.

— Больно? — спросила мама Яна. Я закивала.

— Всем больно. Но вспомни, долго ли ты грустила?

— Кажется, нет…

— То-то же, мы не зря свой хлеб едим. Не расстраивайся, просто старайся приходить почаще.

— Спасибо вам, — и я обняла ту, что заменила мне мать.

Ужинали мы с лордом вдвоем в его домике, на кухне, у нас принято близких людей принимать на кухне, более официальное общение уже в гостиной. Еда была выше всех похвал, я не ожидала, что так ей увлекусь, но застольная беседа не клеилась.

— У тебя отменный аппетит, — сказал Синоби, чтобы завязать разговор. Он, кстати, принялся мне «тыкать», как только мы остались наедине, а у меня язык не поворачивался сказать ему «ты».

— Просто я давно так вкусно не ела.

И мы опять надолго замолчали. Подумалось, что теперь драки между нами точно не будет, с полным брюхом я ему явно не соперник.

— Ты останешься на ночь? — это прозвучало как предложение порции салата, до меня смысл сказанного дошел с задержкой.

— Я не люблю боли и не потерплю насилия над собой, лорд Синоби, — сказала я спокойно и буднично.

— Ты знаешь, что я чудовище, и тем не менее пришла… Что мне может помешать сейчас?

Я пожала плечами. Ничто не может помешать.

— Я хочу знать, почему ты пришла! — потребовал ответа он.

Судьба, помоги ответить правильно.

— Потому что не могу забыть вашего лица тем вечером…

Он молча смотрел на меня, потом отвел взгляд.

— Те три женщины, которые… Им нравится то, что я делаю, не знаю, поймешь ли ты это…

Как ни странно, понимала и поздравила себя с тем, что не выболтала психологу, что именно я делала с Таксоном, клеймо садистки — это то, без чего я обойдусь.

— Я не собираюсь причинять тебе боль, — произнес Синоби, глядя мне в глаза.

— Я останусь на ночь. — Что еще я могла сказать?