Синто. Героев нет

— Отец, а чем они объясняют свой выбор, почему именно я?

Лорд Викен грустно усмехнулся.

— Я богатый человек, ты задаешь правильные вопросы, дочка. Объясняют это твоим высоким уровнем пси-мобильности и наличием специфических навыков.

— Но те же Шур, у них с пси-мобильностью все в порядке.

— Говорят, что их кадры засвечены. Ты сохраняешь «под зеркалом» ясное сознание и быструю реакцию в течение нескольких суток?

— Да, трое суток, если «зеркало» простое без повышенной агрессии, иначе я тупею тут же.

— Да уж, это я помню, — пробурчал отец, напоминая о моем прибытии на планету.

— Отец, кто выставил мою кандидатуру?

Отец посмотрел мне в глаза и кивнул каким-то своим мыслям.

— Синоби и Шур.

— Вот паскудство, — вырвалось у меня. — Отец, расскажи мне, пожалуйста, о твоих взаимоотношениях с семьей Синоби, и лордом Синоби, в частности, — попросила я.

— Что ж… Нормальные отношения, я им ничем не мешаю, да и не могу мешать, даже если бы хотел. Курсантов ты готовишь именно для Синоби и Шур, так что я ничего не понимаю, если честно. Не вижу я резона им тебя устранять. Инициаторы акции — Хоресы, у них новый глава…

Хорес, это тот черноглазый с ипподрома, у которого придурковатый друг-коммерсант. Хотя, если он член Совета Безопасности, то это могла быть не дружба, а задание. Значит, черноглазый стал главой рода.

— Хорошо, семья Синоби нуждается во мне живой, а лорд Синоби? — были у меня некоторые соображения, правда очень шаткие — информации маловато.

— Я не думаю, что лорда Синоби можно рассматривать в отрыве от его семьи, — сказал отец твердо. Ну что ж, ему виднее.

— Отец, как ты предполагаешь, насколько все плохо? И что нам грозит в случае отказа?

— В случае отказа наша семья вылетает из Совета Безопасности, а ты будешь зарабатывать место в Совете Семей.

— Безрадостно…

— Да уж. А насколько все плохо, я не пойму. Я вообще ничего не могу понять в этой истории. Им нужен незасвеченный подготовленный кадр, но просить для такого задания некста столь маленького рода — это против всех правил. И почему они нарушаются — я не знаю.

— Отец, а ведь ты не объявил официально меня некстом.

Он задумчиво посмотрел на меня.

— Думаешь, это может играть какую-то роль? — это были скорее мысли вслух.

— Папа, отказываться я все равно не буду.

Лорд Викен вскинулся.

— Не тебе решать пока еще, — отрезал он.

— Папа… — сказала я, как могла мягко.

— И не дави на меня, ты меня даже маленькой «папой» не называла.

— Ну конечно, ты был тогда для меня «Отец» — великий и недоступный, — я взяла его за руку и посмотрела в глаза. — Я выкручусь. Если пойму, что это ловушка, — я выкручусь. Сделай меня некстом, и я сама полечу обсуждать и подписывать контракт. — Боясь, что отец будет возражать, я продолжила: — Кто бы и что бы ни затеял, этот ход собьет их с толку, они же ждут тебя, и ждут, что ты будешь «отбивать» меня или выставишь профнепригодной.

— Была у меня такая мысль, — задумчиво сказал отец.

— Я бы тебе этого не простила, — тихо произнесла я.

— Да уж знаю. — И пристально посмотрев мне в глаза, отец сказал: — Я потерял твою мать и не хочу потерять тебя. Ты это понимаешь? Уж лучше мы скатимся вниз, но я хочу вынянчить естественнорожденных внуков от тебя и Ронана.

— Я понимаю. И не буду лезть в пекло, обещаю.

Еще какое-то время отец сидел, обдумывая что-то; я молчала и не мешала ему.

— Завтра соберемся все у Вольфа. Синоби-Тук будут свидетелями; хорошо, что ленту я прихватил с собой на всякий случай. — Он говорил как бы сам с собой.

У меня защемило сердце — уже завтра. Объявление наследника — это всегда праздник; собирается вся семья, какой бы большой она ни была, а еще приходят друзья и генетические родственники из других семей, короче, куча народу. Глава рода торжественно перед камерами меняет ленту на «душе» и надевает наследнику. Я знала, что в нашей семье это будет скромный праздник, но не думала, что все получится настолько буднично и безрадостно.