Синтез йоги

Эта ровность не может прийти иначе как путем длительных тяжёлых испытаний и терпеливой самодисциплины; пока сильно желание, ровность не может прийти вообще, кроме как в периоды спокойствия и усталости желания, и тогда это более похоже на инертное безразличие или временный откат желания, чем на настоящее спокойствие и позитивное духовное единство. Более того, эта дисциплина или этот рост ровности духа имеет свои необходимые эпохи и ступени. Обычно мы должны начинать с периода стойкости; ибо мы должны научиться противостоять, претерпевать и поглощать все контакты. Каждая фибра в нас должна быть научена не шарахаться от того, что причиняет боль и отталкивает, и не бежать охотно к тому, что приятно и привлекает, но принимать, встречать, выносить и покорять. Мы должны быть достаточно сильными вынести все прикосновения, не только те, которые являются естественными и личными для нас, но и те, что рождены из нашей симпатии или нашего конфликта с мирами вокруг, вверху или внизу, и с их обитателями. Мы будем спокойно выносить действия и удары, наносимые нам людьми, вещами и силами, давление Богов и оскорбления Титанов; мы должны встречать и поглощать в незамутненных морях нашего духа всё, что возможно придёт к нам на путях бесконечного опыта души. Это стоический период подготовки ровности, ее самая элементарная и всё же героическая эпоха. Но эта прочная стойкость плоти, сердца и ума должна быть усилена постоянно поддерживаемым чувством духовного подчинения божественной Воле: эта живая глина должна покоряться не только с суровой или мужественной покорностью, но со знанием или со смирением, даже в страдании, прикосновению божественной Руки, которая готовит ее совершенство. Мудрый, благоговейный или даже нежный стоицизм любящего Бога возможен, и это лучше, чем просто языческая самоуверенная выносливость, которая может привести к слишком большому затвердению Божьего сосуда: для него готовится сила, способная на мудрость и любовь; его безмятежность есть глубоко внедрённый покой, легко переходящий в блаженство. Достижение этого периода смирения и стойкости есть сила души, ровная ко всем потрясениям и контактам.

Следующим идет период высокой беспристрастности и безразличия, во время которого душа становиться свободной от ликования и депрессии и избегает ловушки желания радости, как и тёмной сети острой боли печали и страданий. Все вещи, личности и силы, все мысли, чувства, ощущения и действия, свои собственные не менее чем чужие, рассматриваются сверху духом, который остаётся нетронутым и неизменным, и которого не волнуют эти вещи. Это философский период приготовления ровности, широкое и величественное движение. Но безразличие не должно превратиться в инертный отход от действия и опыта; это не должно быть антипатией, рожденной из усталости, отвращения или неприязни, бегством разочарованного и пресыщенного желания, угрюмостью расстроенного и неудовлетворенного эгоизма, силой отвращенного от его страстных целей. Эти отходы неизбежно происходят в незрелой душе и могут некоторым образом помочь прогрессу, обескураживая движимую желанием виталическую природу, но они не есть то совершенство, ради которого мы работаем. Безразличие или беспристрастие, которых мы ищем, это спокойное превосходство высоко поднятой души над контактами с вещами; она рассматривает и принимает или отвергает их, но не затрагивается [ими] в отвержении и не подчиняется [им] в приятии. Она начинает чувствовать себя рядом, родственной, единой с молчаливым Я и Духом, сомосуществующей и отделённой от работ Природы, которые она поддерживает и делает возможными, частью или слившейся с неподвижной спокойной Реальностью, которая превосходит движения и действия вселенной. Цель этого периода высокой трансценденции есть непоколебимый и непотрясаемый приятными течениями или буйными волнами и лавинами мирового движения мир души.