Синтез

— Ребенок? — удивленно спросила Хель, всматриваясь в очертания щуплой фигурки.

— А ты думала, они делением размножаются? — усмехнулся Алкегон.

Тем временем безликий проводник молча обернулся и отправился куда-то в темноту. Переглянувшись, квартет последовал вслед за ним. В конце концов, у них самих давно закончились идеи, как можно выпутаться из нынешней ситуации. Оставалось надеяться, что таинственный старик знал, что делал.

***

Погоня по узким кривым улочкам заставила отряд растянуться длинной извилистой змеей. Воспользовавшись своим преимуществом в скорости по сравнению с закованными в латы гвардейцами, Марий и его отряд пробрались поближе к голове колонны. Именно там находился сам Антарес, а также невесть где найденные им редчайшие маги-сенсоры. «Чувствовать» чужую силу мог любой высший, однако обычно эта способность ограничивалась в лучшем случае парой десятков метров. Проделывать то же самое на расстоянии в несколько километров, а вдобавок отличать энергию конкретного человека — о, такой талант встречался в лучшем случае у одного одаренного из миллиона и ценился буквально на вес золота. Место этим двоим было в худшем случае среди свиты Владыки, но никак не на побегушках у одного из командиров гвардии. Марий намеревался тщательно выяснить все загадки, связанные с происходящим безумием, и любой ценой сообщить об этом лично Владыке. В конце концов, это был его долг.

Их отряд стремительно мчался к окраине, легко прорывая редкие заслоны из плохо вооруженных горожан. Если в атаке при подавляющем численном превосходстве у серокожих еще был какой-то шанс, то в обороне те выстоять не могли никак. А в последнее время, отдалившись от центра, к которому стягивались отряды городского «ополчения», отряд и вовсе перестал встречать какое-либо сопротивление.

В связи с этим одинокая фигура в черном балахоне, заступившая путь колонне, не вызвала ни малейшего беспокойства. Бегущий первым гвардеец взмахнул клинком, намереваясь снести безумцу голову и отбросить тело в сторону толчком щита, чтобы о него не споткнулись бегущие следом.

Однако все пошло не по его плану. Неизвестный перехватил его руку за предплечье, а затем попросту выдернул ее из плечевого сустава мощным рывком. Однорукое тело гвардейца, моментально скончавшегося от болевого шока, безвольно покатилось вниз по улице. Нападавший отшвырнул в сторону оторванную конечность и встретил следующую пару бойцов парой размашистых ударов, попросту снесших головы с из плеч.

Гвардейцы неслись вниз по наклонной улице с приличной скоростью, и поэтому сразу остановиться не могли. Ряд за рядом оказывался рядом с безжалостным палачом, и тот продолжал бить, проламывая доспехи голыми руками. Когда этот чудовищный конвеер удалось остановить, вся улица за спиной одиночки оказалась покрыта телами мертвых гвардейцев и их частями. Один из ударов, нанесенных очередным бойцом перед смертью, смахнул с плеч атакующего капюшон, и теперь все присутствующие могли увидеть его седые волосы и морщинистое лицо.

Старый жрец встряхнул руками, стряхивая густо покрывающую их кровь, и взглянул в лица застывших перед ним бойцов. Те с трудом удержались от того, чтобы попятиться назад. Расправа над их менее удачливыми сослуживцами была весьма впечатляюща.

На мгновение все застыло в шаткой тишине, а затем очнулся Антарес, злым криком погнавший бойцов вперед. И конвеер смерти заработал вновь. На этот раз он двигался помедленнее — гвардейцы осторожничали, старались воспользоваться преимуществом в расстоянии, даваемым им их оружием. К их искреннему сожалению, страшный старик плевать хотел на их оружие. Он голыми руками хватал лезвия мечей и выдергивал на себя их хозяев. А затем все шло по отработанной схеме — удар, хруст и очередное тело катится вниз, пятная брусчатку. На шестнадцатой смерти гвардейцы сломались — и Антаресу пришлось лично протискиваться вперед в окружении четверки личных телохранителей, ибо никакие крики и угрозы не могли пересилить картину заваленной телами улицы.

С отвращением отпихнув в стороны оцепеневших солдат первого ряда, командир гвардейцев шагнул вперед, вытягивая из ножен свой меч.

— Я смотрю, еще не все ублюдки-еретики отправились вслед за своим господином. Что ж, время это исправить!

Жрец промолчал. На его лице застыло умиротворенное выражение — казалось, он попросту не обращал внимания на все происходящее вокруг, занятый своими мыслями. Это пренебрежение явно не понравилось самолюбивому Антаресу, и он яростно бросился вперед, пытаясь нанизать врага на вспыхнувший ядовитым зеленым светом клинок.