Синтез

Жил я с вами, терпел я, и плакал я с вами,
И не знал никогда к благородству бесстрастья,
Нынче я навсегда отступаю с тенями
И, грустя, ухожу, словно было здесь счастье[8].

Эля изумлённо посмотрела на Петруся.

— Словацкий? — спросила она. — Мой брат знает наизусть стихи Словацкого?

— Что ты так удивляешься? — ответил Петрусь, смущённый непонятно почему. — Я это проходил с Головоломом. Да и вообще я очень интересуюсь поэзией!

Перед Мареком возник мысленный образ преподавательницы польской литературы, которая усталым голосом читала им эти самые строки, пытаясь объяснить, в чём состоит ценность произведения. Вдруг ему показалось, что он в какой-то мере ощутил ту силу, которая таилась в языке.

Прошло восемьдесят лет, мир теперь другой, и люди тоже. Он, Марек, мчится в гравитационном поезде в обществе двух ровесников и робота, с трудом подыскивая тему для общей беседы. Всё было бы чуждым, если бы не тот факт, что они тоже знают Словацкого. «Жил я с вами, терпел я, и плакал я с вами…» — мысленно повторил он. — Я тоже когда-то… А этот Пётрек — парень что надо…»

Ты ждала, что скажет брат,

А я сделал тебе мат! —

сказал Франтишек, явно нечувствительный к атмосфере, воцарившейся в купе.

*