Синтез

…Чертежи получались медленно, с трудом, — но безкислородная графитовая печь была всё же проще устроена, чем гипотетический ирренциевый реактор, и через пару часов Гедимин посмотрел на готовые наброски почти без отвращения. До обеда оставалось ещё немного времени — как раз набросать список материалов и ещё раз обсудить предстоящую работу с Хольгером. Химик выглядел удивлённым — и долго мигал, когда услышал о совместных разработках Гедимина и Константина — но несколько советов дал. После этого список материалов пополнился ещё несколькими позициями, и ремонтник отдал его командиру и сел к пустому верстаку — ждать обеда и читать почту.

Первым, что он увидел, было последнее письмо от Герберта Конара, — оно пришло позавчера. «Я не знаю, чего сейчас во мне больше, — радости или изумления,» — прочитал Гедимин и растерянно мигнул. «Я очень хорошо знаю, что именно могло произойти с нашим коллегой. Он изумительно легко отделался, и я не могу дождаться, когда он сам об этом напишет. Боюсь даже сообщать об этом радиобиологам, — меньше всего я хочу, чтобы Гедимин стал материалом для их опытов, а некоторые исследователи склонны чрезмерно увлекаться…»

Ремонтник весело хмыкнул — учёный из Лос-Аламоса повторял его мысли почти дословно. «Он рад, что я выжил,» — Гедимин повторил это несколько раз и недоверчиво покачал головой. «Он беспокоился обо мне. Так же, как Хольгер или Иджес. А ведь никогда меня не видел…»

«Я снова выжил,» — написал он, открыв форму ответа. «Надеюсь больше так не вляпываться. Эти ожоги ещё болезненнее тех, что я получил раньше, и долго не заживают. Но, кажется, я крыса с иммунитетом. Не говорите обо мне Штиберу. Лучше расскажите о красном свечении. Кто-нибудь ставил под него зелёные мишени? Что получилось?»

20 марта 44 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Запахи окалины, флюса и припоя расползались по лаборатории и, несмотря на мощную вытяжку, просачивались даже в коридор, — Хольгер, заглянувший через порог, тут же раскашлялся и поправил респиратор.

— Осторожнее там! — крикнул он Гедимину. Тот, не обернувшись, отвёл в сторону одну руку и жестом показал: «Всё под контролем».

Работа над графитовой печью продвигалась стремительно; сармат получил необходимые материалы вчера, сегодня с утра дополнил их деталями, найденными в ящике у магазина Грегори, — оставалось только собрать конструкцию воедино. Изящной и красивой она не была, но за жаропрочность и устойчивость Гедимин мог поручиться. Её поставили в совершенно пустом помещении через стенку от хранилища, — больше сармат не рисковал ставить химические агрегаты рядом с ядерными.

Из коридора, пробиваясь сквозь две пары массивных дверных створок, доносился частый грохот — работала шаровая мельница, наскоро собранная Гедимином из того, что не пошло на графитовую печь, и откуда-то добытых Кененом окатанных кусков гранита. «Не самый лучший материал,» — сказал Гедимин учётчику, получив тяжёлый пакет с камнями. «Прочнее природа не придумала,» — ответил ему Кенен. Сармат очень надеялся, что сырьё в итоге не будет смешано с осколками мельничных шаров. Сейчас за механизмом присматривал Линкен, и при малейшей проблеме он должен был подать сигнал. До сих пор от него не было никаких сообщений.

Иджес согнул и скрепил ещё два стальных листа; Гедимин, посмотрев на них, жестом велел опустить их немного ниже и поднёс руку в ремонтной перчатке к будущему шву. Металл заскрипел под шлифующим валиком и зашипел, медленно краснея. Горячий воздух лизнул руку сквозь две перчатки и ушёл вдоль листов вверх, мимо Иджеса, в вытяжную трубу.

— Уф-ф! — механик подался в сторону, пропуская поток жара; его руки при этом не шевельнулись — он крепко держал листы. — Эй, атомщик! Я высушен, как дохлая рыба на берегу! Ты не думаешь, что нам пора охладиться?

— Закончим ярус — пойдём, — отозвался Гедимин, недовольно щурясь. За работой он не чувствовал ни жары, ни усталости, ни боли, но теперь, после слов Иджеса, он и сам заметил, что скирлиновые перчатки прилипли к потным рукам, испарина стекает по надбровным выступам и просачивается под респиратор, да и стоять на коленях, вытянув руки вверх, не так уж удобно. «Ярус на высоте роста филка,» — подумал Гедимин, перенося вес на другую ногу. «Айрону тут было бы проще.»

Не вспоминать о лаборанте он ещё не мог — каждое утро, когда он видел у ворот завода двоих филков в белых комбинезонах, в груди просыпалась ноющая боль. Сейчас ощущения были схожими; сармат дождался, когда сварной шов начнёт остывать, поднялся на ноги, стянул нагревшуюся перчатку и незаметно провёл ладонью по рёбрам. Кожа и на руках, и на груди была мокрой, и Гедимин недовольно сощурился — кажется, он опять слишком увлёкся и забыл о технике безопасности…

В душевой Иджес, запрокинув голову, ловил ртом воду. Гедимин протянул ему один из контейнеров с подсоленным раствором. Утолить жажду удалось не сразу — первая порция жидкости вышла через кожу, едва-едва охладив тело.