Синий тарантул [сборник]

9. Геолог Савич

19 июня вечером Шубин оправился на Синеглинную. Горина ожидала его в саду. Проведя капитана в гостиную, она усадила его в кресло и, как в прошлый раз, сказала сыну:

– Вова, иди погуляй!

На Гориной было красивое платье цвета спелой вишни. Оно подчеркивало белизну ее лица и скрадывало чуть округлые формы. «Женщина со вкусом», – отметил про себя Шубин, заметив, однако, что, как и предыдущий раз, глаза хозяйки задернуты шторой холодной настороженности. Шубин не начинал разговора, ожидая, что скажет геолог.

– Видите ли, товарищ Шубин, – мягким грудным голосом заговорила Горина. – Многие из нас имеют предубеждение или, быть может, страх перед милицией. Признаюсь, грешна этим и я. Вот почему в прошлый раз я обошлась с вами несколько неучтиво.

Шубин молчал, стараясь разгадать планы своей собеседницы.

– Я была удивлена, почему вдруг мной интересуется милиция. Скажу больше, я немного струсила. Но теперь все это позади, и я написала вам. Если у вас есть еще вопросы, пожалуйста, задавайте. Но мне интересно одно – в прошлый раз я не догадалась спросить, – как попал к вам «Лонжин», если он действительно собственность моего мужа.

Шубин колебался. Женщина говорила искренне, но по опыту следственной работы капитан знал, что люди нередко отказываются от собственных слов и показаний. Он и верил Гориной и не верил. «Не хочет ли она отказаться от часов?»

– «Лонжин» передали мне в отдел с просьбой узнать, не собственность ли это вашего супруга.

– Но как мог Анатолий, мой муж, расстаться с «Лонжином». Он берег его, говорил, что это точнейший механизм. И вдруг часы у вас!

Шубин промолчал.

– Не могли бы вы показать мне часы еще раз?

Капитан достал из кармана коробку и передал ее женщине.

Горина взяла часы, и весь ее облик сразу изменился. По лицу геолога разлилось что-то кроткое и женственно-нежное. И Шубин понял, что перед ним женщина одного чувства, твердая, даже грубая с одними, и мягкая, даже покорная с другими. Горина осмотрела ремешок, оборотную сторону часов, циферблат. Тем временем Шубин запоминал ее внешность: лоб высокий, скорее лоб умного мужчины; у губ едва заметные почти вертикальные морщинки. Тут Шубин поймал себя на мысли, что он замечает красоту Гориной и весь ее одухотворенный облик.

– У меня есть номер часов мужа, – наконец проговорила Горина, нехотя расставаясь с часами. – Вы извините, я сейчас принесу.

Она быстро вернулась и громче обычного произнесла:

– Номер часов 76591, – и протянула фабричный паспорт часов на французском языке.

Шубин помнил номер и, плохо скрывая радость, ответил:

– Цифры сходятся.

Горина чуть побледнела.

– Скажите, Анна Ильинична, – приступил к делу капитан, – вы не помните цвет костюма, в котором уезжал ваш супруг?

– Вы спрашивали меня об этом. Признаться, я тогда боялась сказать. На нем был серый костюм. Мы вместе покупали материал. Трико «Люкс». Расцветка нежна и красива.

Номер часов, название ткани и ее цвет сходились. Шубин достал шелковый платок и положил на стол серебряные запонки с синим турмалином.

– Не знакомы ли вам эти запонки?

Горина, как загипнотизированная, не могла оторвать глаз от тяжелых запонок с красиво блестевшим камнем.

– Это мой подарок мужу… ко дню рождения, – дрогнувшими губами прошептала она.

– Не взглянули ли бы вы еще на некоторые вещи, которые были при вашем супруге?

– Были? – испуганно переспросила Горина. – Вы так говорите, будто с мужем что-то стряслось. – В ее голосе звучала тревога.

– Мне передали эти алмазы, – сказал он, раскрыв небольшую коробку-кубик. – Знаете ли вы их?

Горина взяла обтянутую атласом коробочку и повернулась с нею к окну. Выражение, мгновенно возникшее на ее лице, безошибочно сказало капитану, что камни ей знакомы.

Стараясь сохранить остатки спокойствия, с трудом выговаривая слова, Горина произнесла:

– Эти алмазы… я видела у мужа. У них редкий розовый цвет. Такие камни трудно забыть…

Шубин решил идти напролом. Он раскрыл чемодан, который принес с собой, и извлек оттуда серый пиджак, бывший на человеке в колонне. Тщательно вычищенный и выглаженный пиджак казался совершенно новым.

– Его… – едва слышно, одними губами произнесла Горина и остановила на Шубине полный горя простой человеческий взгляд. – Она нерешительно, почти боязливо, потрогала материал, посмотрела на пуговицы и сказала: – Как… к вам попал?

Теперь перед Шубиным сидела обычная женщина, охваченная беспокойством за мужа и уже догадывающаяся о его судьбе.

– Я прошу вас, скажите, муж… арестован?

Шубин молчал.

– Или… – И, не будучи в силах выговорить страшное для нее слово, Горина закрыла лицо руками.

Сквозь пальцы было видно, как горе заливало ее прекрасное лицо. И Шубин уже не сомневался, что человек из колонны инженер Горин. Ему предстояла тяжелая миссия сообщить женщине трагическое известие. Он начал мягко и деликатно.

– Могу вас заверить, Анна Ильинична, что ваш муж не арестован.

Он сделал паузу.

– Значит, он… мертв. – И руки Гориной опять судорожно закрыли лицо.

– Не расстраивайтесь, пожалуйста. Это предположение может еще не оправдаться.

– Но есть такое предположение?