Синий. Сапфировая загадка

Она угадывала сзади шаги вспыльчивого охранника. Это заставляло её двигаться ещё быстрее. В итоге она оказалась в помещении, заставленном столами с сотнями подносов, к которым то и дело подбегали официанты. Невысокий, одетый как Робин Гуд человечек с громадным круглым животом и рыжими усиками, увидев её, выронил из рук канапе, которое как раз нёс ко рту, и заверещал:

– Дорогая! Это не то, что ты думаешь! Я всё объясню!

Но Имоджен было некогда его слушать. Перемахнув через него, она добежала до следующей двери, распахнула её и закрыла за собой, затем миновала ещё одну дверь и оказалась на террасе. Здесь, вдали от музыки, было тихо и по-альпийски свежо. Закрыв за собой дверь, девушка сняла маску гориллы и опёрлась на парапет. Сделав глубокий вздох, она стала дожидаться, пока её сердце станет биться чуть спокойнее после долгой стремительной погони.

– Старый носорог перегрелся на солнце! – повторила она, прижав интриг-фету к щеке.

– Ставый носовог? Я не видел никакого носовога, – раздался из темноты голос, заставивший её резко обернуться.

Имоджен увидела, как загорелся экран телефона, массивная рыхлая фигура отделилась от тени на террасе и приблизилась к ней.

– Зато твой костюм без маски выглядит очень интевесно.

– С-спасибо, – пролепетала Имоджен. – Т-твой тоже… – На самом деле она почти ничего не видела. Кажется, это крыло зáмка забыли осветить.

– Ну не знаю! – ответил незнакомец. – Его выбивала моя мать. Я вообще не хотел певеодеваться… Тевпеть не могу эти шумные вечевинки.

– Понимаю тебя, – неопределённо вздохнула Имоджен. Она облокотилась на мраморную балюстраду, окаймлявшую террасу. Что это за тип и чего он от неё хочет? К счастью, экран телефона снова включился и на пару секунд осветил лицо незнакомца. Этого было достаточно, чтобы она его узнала.

Себастьян Шпилленбрилль, жених княжны Хельги.

– Носорог, носорог… – еле слышно прошептала она в передатчик.

– Держу пари, ты тоже заскучала, пвавда? – спросил Себастьян.

– Да уж.

– Все эти никому не нужные гости, вся эта кутевьма, – продолжал он. – Я устал. Мне нужно было певевести дух.

– И мне тоже.

Будущий князь в очередной раз бросил ленивый взгляд на экран телефона и спросил:

– Чему я обязан этой красотой?

«Ничего себе, как он выражается», – подумала Имоджен.

– Ты не из подруг Хельги, вевно? Иначе бы я тебя ваньше приметил…

Он был такой лоснящийся, что воздух между ними, казалось, стал скользким.

– Кто? Я? О, нет… нет. Я тут… Я тут случайно.

Себастьян хохотнул:

– Случайно. Хе-хе. Неплохо звучит. Ну, а севьёзно, чья ты будешь? И почему решила одеться говиллой? Из тебя бы вышла вполне сказочная пвинцесса!

Вместо ответа Имоджен сделала глубокий вдох и сказала:

– Пойдём что ли обратно? Холодно становится.

Он помотал головой:

– Да благословят небеса этот ветевок, внутви невыносимо душно. К тому же, если я вевнусь, меня снова заставят танцевать. Нет, нет, увольте!

Кажется, этот тип был не намерен трогаться с места, разве что в её сторону. Что тут скажешь: у Имоджен не было большого опыта в галантных свиданиях, но этот тип ей определенно не нравился. Ситуация, мягко говоря, была непростой. Не только потому, что претендент на трон, как сказал бы Маркус, «подкатывал» к ней, но и потому, что с минуты на минуту на террасу мог выскочить преследующий её охранник.

Вот тогда-то Имоджен явственно почувствовала, как что-то ледяное касается её лодыжек. Девушка решила было, что это вечерний ветерок, но стоило ей опустить взгляд – и она тут же осознала, как сильно ошибается.

Какой ветерок? Между колоннами балюстрады пролезла серебристая рука и действительно пыталась схватить её за лодыжку! Имоджен вздрогнула, волосы у неё на голове от страха встали дыбом.

– Имми… – прошептал голос из темноты.

Девушка обомлела и перегнулась через балюстраду, чтобы увидеть, кто говорит. Увиденное её еще больше изумило.

– Мама? – пробормотала она.

Прямо за парапетом в воздухе покачивалась Бина Интригио, держась за тоненькую блестящую верёвку, похожую на нить паутины. На запястье у неё был браслет из восьми серебряных звеньев. И она знаками велела дочери спускаться.

– Ну, приятно было познакомиться! – сказала Имоджен молодому банкиру. – Я, пожалуй, махну куда-нибудь.

– Хи-хи, махну! – усмехнулся тот, не отрывая взгляда от телефона. – Какая очавовашка…

Но когда Себастьян наконец поднял глаза, он разинул рот от удивления. Девушка-горилла перемахнула через балюстраду и бросилась в пустоту.

* * *

– Представляю тебе Хрустального паука… – сказала Бина Интригио дочери, пока они висели на огромной высоте, держась за нить столь тонкую, что она казалась невидимой. – Семейная реликвия номер двадцать семь.

Имоджен, обнимавшая мать, как Тарзан лиану, не решилась сказать ни слова в течение всего спуска. Вероятно, ей следовало что-то знать о Хрустальном пауке и семейных реликвиях, но она – не Маркус и тем более не Зельда. Поэтому она лишь дрожала, как листок, и молилась, чтобы этот спуск закончился как можно скорее. Они легко проскользили в темноте до самого рва, и Бина шепнула: «Вот и всё, мы внизу».

Тогда Имоджен отпустила её.