Синий сапфир

– Я, разумеется, кинулся тебя защищать, но они меня не слушали, – продолжал Хемериус. – Потом они заговорили о том, что тебя надо держать подальше от любой информации. Что ты в своём невежестве и наивности, обусловленной недостатком воспитания, подвергаешь риску свою же безопасность и являешься воплощением болтливости. Во всяком случае, они собираются не упускать из виду твою подругу Лесли.

– Вот дерьмо.

– Но есть и хорошая новость – вину за твои несовершенства они полностью возлагают на твою мать. Бабы вообще всегда во всём виноваты, тут эти любители тайн были единодушны. Ну, а дальше речь пошла о доказательствах, счетах от портнихи, письмах, здоровом человеческом разуме, и после нескольких переливаний из пустого в порожнее они все сошлись на том, что Пол и Люси прыгнули с хронографом в 1912 год и сейчас там живут. Хотя это слово в данном случае не очень подходит. – Хемериус почесал затылок. – Не важно, во всяком случае они оба там спрятались, в этом все были уверены, и при следующей возможности твой чудесный, сильный герой должен их там выследить, взять у них кровь и отобрать хронограф, раз уж он там оказался, а потом они опять начали всё с начала, бла-бла-бла, золотые правила, высокопарная болтовня…

– Интересно, – заметила я.

– Ты находишь? Если и так, то это просто потому, что я сумел забавно изложить всю эту скучнейшую ерунду.

Я открыла дверь в следующий коридор и уже хотела ответить Хемериусу, как услышала голос:

– Ты всё такой же высокомерный!

Это была моя мама! И действительно, когда я завернула за угол, я её увидела. Она, сжав кулаки, стояла перед Фальком де Вильерсом.

– А ты всё такая же упрямая и неблагоразумная! – ответил Фальк. – То, что ты себе позволила – по какой бы то ни было причине – в попытках сокрыть правду касательно рождения Гвендолин, колоссально повредило делу!

– Делу! Это ваше дело вам всегда было важнее людей, участвующих в этом деле! – вскричала мама.

Я тихонько закрыла за собой дверь и двинулась дальше.

Хемериус, перебирая передними лапами, передвигался вдоль стены.

– Ух, она просто в ярости!

Верно. Мамины глаза блестели, щёки раскраснелись, голос был непривычно высокий.

– Мы договорились, что вы будете держать Гвендолин в стороне. Что она не окажется в опасности! А теперь вы хотите поднести её графу буквально на блюдечке! Она же совершенно… беспомощна!

– И в этом виновата единственно ты, – холодно парировал Фальк де Вильерс.

Мама закусила губу.

– Ты тоже несёшь ответственность как Великий Магистр этой ложи!

– Если бы ты с самого начала играла с открытыми картами, Гвендолин не была бы до такой степени не подготовлена. Чтоб ты знала: этой твоей историей, что ты якобы хотела обеспечить дочери беззаботное детство, ты могла ввести в заблуждение мистера Джорджа, но не меня. Мне по-прежнему очень интересно, что нам может рассказать эта акушерка.

– Вы пока не нашли её? – Мамин тон был уже не такой агрессивный.

– Это вопрос дней, Грейс. У нас везде есть люди. – Он заметил моё присутствие, и с его лица исчезло холодное, гневное выражение.

– Почему ты одна, Гвендолин?

– Дорогая! – Мама подбежала ко мне и обняла меня. – Я подумала, что лучше я заберу тебя сама, а то ты опять вернёшься домой поздно, как вчера.

– И при этом использовала возможность забросать меня упрёками, – добавил Фальк с полуулыбкой. – Почему ты без мистера Марли, Гвендолин?

– Последний отрезок пути я могла пройти сама, – уклончиво ответила я. – О чём вы спорили?

– Твоя мама думает, что твои вылазки в XXVIII век слишком опасны, – объяснил Фальк.

Да, и я не могла её в этом винить. При этом она не знала и малой доли всех опасностей. Про мужчин, напавших на нас в Гайд-парке, ей никто не рассказал. Я, во всяком случае, скорее откусила бы себе язык. О леди Тилни и пистолетах она тоже не знала, а что граф Сен Жермен угрожал мне самым жутким образом, я пока рассказала только Лесли. Ну, и дедушке, конечно.

Я испытывающе поглядела на Фалька.

– Махание веером и менуэт я освою, – легко сказала я. – Тут нет никакого риска, мама. Единственная опасность состоит в том, что я с треском разломаю веер о голову Шарлотты…

– Ты сама слышала, Грейс, – сказал Фальк и подмигнул мне.

– Перед кем ты тут хочешь что-то изобразить, Фальк! – Мама метнула на него последний мрачный взгляд, затем взяла меня за руку и потянула за собой. – Идём. Остальные уже ждут нас к ужину.

– До завтра, Гвендолин! – крикнул нам вслед Фальк. – И э-э-э… до встречи когда-нибудь, Грейс.

– До завтра, – пробормотала я. Мама тоже что-то пробормотала – правда, неразборчиво.

– Ну, если ты меня спросишь, – сеновал, – сказал Хемериус. – Они не введут меня в заблуждение своей перебранкой. Я моментально распознаю сеновальные знакомства.

Я вздохнула. Мама тоже вздохнула и притянула меня к себе, и так мы преодолели последние метры до выхода. Я вначале немного сопротивлялась, но потом положила голову ей на плечо.

– Не надо из-за меня ссориться с Фальком. Ты слишком беспокоишься, мама.