Синий сапфир

– Ничего я не выбирала, – я утерла нос тыльной стороной ладони. – Я даже не знала, что это лаборатория. В моё время это обычный подвал с сейфом, где хранится хронограф.

– В самом деле? Ну, здесь давно нет никакой лаборатории, – пояснил Люкас. – Но изначально эта комната использовалось для тайных занятий алхимией. Это одно из самых старых помещений в этих стенах. За столетия до основания Ложи графа Сен Жермена здесь ставили свои эксперименты по поиску философского камня известные лондонские алхимики и маги. На стенах ещё можно разобрать жуткие рисунки и таинственные формулы, и говорят, что эти стены потому такие толстые, что в них замурованы кости и черепа… Он замолчал и прикусил губу. – Итак, ты тоже моя внучка – можно спросить, которого … кхм… из моих детей?

– Мою маму зовут Грейс, – ответила я. – Она похожа на тебя.

Люкас кивнул.

– Люси рассказывала мне про Грейс. Она говорит, что Грейс самая милая из моих детей, остальные просто мещане. – Он сделал гримасу. – Не могу представить, что у меня будут мещанские дети… и вообще дети…

– Может быть, это зависит не от тебя, а от твоей жены, – пробормотала я.

Люкас вздохнул.

– С тех пор как Люси появилась здесь два месяца назад, меня все стали поддразнивать, потому что у неё рыжие волосы, точь-в-точь как у одной девушки, которая меня… хм… интересует. Но Люси не хочет мне говорить, на ком я женюсь, она считает, что иначе я могу передумать. И тогда вы все не родитесь.

– Важнее цвета волос является ген путешествия во времени, который должна передать по наследству твоя суженая, – сказала я. – По нему ты можешь её узнать.

– В этом-то и странность, – Люкас устроился на своём стуле поудобнее. – Меня… кхм… привлекают как раз две девушки из линии Жадеита, контрольный номер 4 и контрольный номер 8.

– Ага, – сказала я.

– Знаешь, дело обстоит так, что я никак не могу выбрать. Может быть, маленькая подсказка с твоей стороны поможет мне принять решение.

Я пожала плечами.

– Пожалуйста. Мою бабушку, то есть твою будущую жену, зовут ле…

– Нет! – вскричал Лукас. Он предостерегающе поднял руки. – Я передумал, лучше не говори. – Он смущённо почесал голову. – Это школьная форма Сент-Леннокса, да? Узнаю герб на пуговицах.

– Верно, – ответила я, оглядывая свою синюю куртку. Мадам Россини, очевидно, постирала и погладила форму, во всяком случае она выглядела как новенькая и слегка пахла лавандой. Кроме того, она что-то сделала с курткой, потому что та сидела сейчас на мне намного лучше, чем прежде.

– Моя сестра Мэделайн тоже ходит в Сент-Леннокс. Из-за войны она заканчивает её только в этом году.

– Тётушка Мэдди? Я и не знала.

– Все девочки Монтрозов ходят в Сент-Леннокс. Люси тоже. У неё такая же форма, как у тебя. А у Мэдди – тёмно-зелёная с белым. И юбка в клетку… – Люкас откашлялся, –на тот случай, если тебя это интересует… но нам, наверное, стоит сейчас сосредоточиться и подумать, почему мы сегодня здесь встретились. Предположим, ты действительно написала эту записку…

– …напишешь!

– …и передашь её мне во время одного из своих будущих перемещений во времени… – по какой причине, как ты считаешь, ты могла это сделать?

– Ты имеешь ввиду, почему я это сделаю? – Я вздохнула. – В этом может быть смысл. Возможно, ты сможешь мне многое объяснить. Но я тоже не знаю… – Я нерешительно посмотрела на своего молодого деда. – Ты хорошо знаешь Люси и Пола?

– Пол де Вильерс перемещается сюда для элапсирования с января. За это время он стал старше на два года, что немного жутковато. Люси появилась здесь в первый раз в июне. Во время их визитов с ними занимаюсь в основном я. Это очень… забавно. И я должен сказать, что Пол – первый из де Вильерсов, который мне симпатичен. – Он снова откашлялся. – Если ты появилась из 2011 года, ты должна обоих знать. Как-то странно, что они потихоньку приближаются к сорока… передай им мои приветы.

– Нет, я не могу этого сделать. – Ой, как это всё сложно. И мне надо было, наверное, быть осторожной с тем, что я рассказываю, пока я сама не пойму, что, собственно, происходит. В моих ушах по-прежнему звучали мамины слова: «Не доверяй никому. Даже своим собственным ощущениям». Но хоть кому-то я же должна доверять, и кто для этого подходит лучше, чем мой собственный дед? Я решила поставить всё на карту.

– Я не могу передать Люси и Полу твои приветы. Они украли хронограф и скрылись с ним в прошлом.

– Что? – Глаза Люкаса за стёклами очков расширились от удивления. – Почему они это сделали? Не могу поверить. Они бы ни за что… Когда это случилось?

– В 1994 году, – ответила я. – В год моего рождения.

– В 1994 году Полу будет двадцать, а Люси восемнадцать лет, – сказал Люкас скорее себе, чем мне. – То есть через два года. Потому что ему сейчас восемнадцать, а ей шестнадцать. – Он смущённо улыбнулся. – Я имею ввиду, конечно, не сейчас, а сейчас, когда они перемещаются в этот год для элапсирования.

– В предыдущие ночи я не очень много спала, поэтому у меня такое чувство, что мой мозг состоит из сахарной ваты, – сказала я. – И в счёте я полная бездарь.