Синий мопс счастья

– Ходите в спортзал три раза в неделю и занимаетесь там не меньше пятидесяти минут?

– Нет.

– Можете назвать цифры своего давления?

– Нет.

– Пьете витамины?

– Есть пищевые добавки, но я забываю их принимать, – честно призналась я.

– Ваш вес?

– Сорок девять, нет, сорок восемь, нет… не знаю!

– Ходите много пешком?

– В основном на машине рулю.

– Нервничаете часто?

– Иначе-то не получается!!!

– Следовательно, ваш образ жизни никак нельзя назвать здоровым, – резюмировал Петр.

– Не пугайтесь, – вдруг заявила Соня, – наука ушла далеко вперед. Вас, конечно, не вылечат, но дни ваши продлят.

– Только качество жизни будет иное, – вздохнул Лыков.

– Ничего, – возразила Соня, – зато поживете пока на этом свете, лысая, перекошенная, в инвалидном кресле, парализованная, но живая.

Я почувствовала себя совсем скверно.

– И когда со мной подобное произойдет?

Соня выпятила вперед нижнюю губу.

– Ну… Голова у вас болит?

– Нет.

– А должна!

В висок мигом воткнулась тупая игла.

– Уже схватило, – простонала я.

– Вот! – Соня подняла вверх указательный палец. – Говорила же! А в спине колет?

Я прислушалась к себе.

– Да!

– С правой стороны тянет?

– Ага!!!

– И желудок сдавливает?

– Верно.

Врачи зацокали языками.

– Что со мной? – еле-еле дыша, спросила я.

Петр кашлянул.

– По-хорошему вас следует немедленно госпитализировать, но в стационаре мест нет. Вот что, оставьте телефон, позвоню вам на днях, постараюсь помочь.

– Уж сделайте доброе дело, – закивала Соня, – видите, совсем человек загибается.

– Анализы будут готовы, – протянул Лыков, – вы пока на строгой диете посидите.

– Это как?

– Ничего жирного, сладкого, мясного, рыбного, соленого. Фрукты и овощи тоже исключаются, яйца, сыр, молочные продукты вообще забыть следует.

– Что же есть?

– Ну… чай без сахара и варенья, сухарики, еще гречку можно, но не сдабривать ее маслом.

– Геркулес?

– Яд! Чистая отрава, – засуетилась Соня, – вы сейчас осторожненько домой идите, ноги аккуратно ставьте, не ровен час, упадете.

Кивнув, я побрела к двери. Нижние конечности подрагивали и подкашивались в коленях. Желудок противно сокращался, низ живота болел, в правом боку кололо, голову сжала мигрень. На пороге я очень осторожно повернулась. Доктора участливо, с неописуемой жалостью смотрели мне вслед.

– Может, витаминчики попить или травки какие? – вырвалось у меня из глубины души.

Соня и Петр вздохнули, помолчали, потом хором сказали:

– А какой смысл?

Глава 19

Еле дыша, я выбралась на улицу и поискала глазами своего верного коняшку. Не увидев «жигуленка», я пришла в ужас и уже собралась заорать: «Помогите, угнали машину!» – но внезапно вспомнила: пользуюсь сегодня метро, и потом, мое авто не тронут угонщики. Продать ржавые останки невозможно, их не возьмут даже даром, разбирать на запчасти – глупо. Ну кто станет покупать детали, срок годности которых истек пару лет назад? Да еще салон внутри напоминает поле после танкового сражения. Именно в этом кабриолете мы возим на дачу собак. А если вспомнить, что в дороге Мулю всегда тошнит, Рамика схватывает энурез, а Рейчел ухитряется влезть на сиденье с грязными лапами, то становится понятно, что никакая химчистка тут не поможет. Одна Ада ведет себя прилично, она тихо лежит на сиденье и методично, без стона, воя, визга и лая обгрызает край кресла. Единственное, что у моей машины в порядке, это колеса, не так давно я обула ее в зимнюю резину.

Голова кружилась, я прислонилась к забору, ограждавшему больницу. Что делать? Сообщить Кате о моем состоянии здоровья? Если уж ложиться в клинику, то лучше в ту, где работает любимая подруга. Но Катя испугается, забросит все дела, возьмет отпуск и осядет около моей койки, начнет выхаживать бедную Лампу. Впрочем, судя по последней фразе, которую изрекли Петр и Соня, мои дни сочтены и помочь мне не сможет ничто. Следовательно, подруга потеряет время зря. А еще эта Соня пообещала, что мне в принципе могут сохранить жизнь, и я, парализованная, немая, слепая… Ой нет, лучше умереть сразу, чтобы близкие люди помнили тебя нормальной. Не хочу никого обременять и никому не собираюсь портить жизнь.

И еще, если я сейчас лягу на койку и стану тихо отъезжать на тот свет, кто же разгадает до конца страшную историю? И кто даст гарантию, что не найденная мною цыганка не заявится вновь и не попытается еще раз посягнуть на жизнь Ады, Кирюшки и Лизы? Нет, я совершенно не готова оказаться на том свете, у меня на этом полно неоконченных дел.

Дурнота стала отступать. Я осторожно пошевелила руками, кажется, двигаются. Значит, так! Сейчас еду к Аллочке, продолжаю расследование и никому ни слова не говорю о своей смертельной болячке, кстати, что со мной? Ни Петр, ни Соня не сообщили мне диагноз. Вот Ирина Петровна мигом разболтала про олигофрению и кривой позвонок. Может, все-таки она права, а Петр ошибается? Хотя какая разница! И доктор наук, и Лыков пообещали мне скорую смерть, ей-богу, все равно, по какой причине она наступит, главное, успеть найти цыганку.