Синий мопс счастья

Не успела я позвонить, как створка распахнулась, на пороге появилась толстая старуха, одетая в байковый халат и замотанная в остатки пухового платка. При виде меня лицо бабки отразило горькое разочарование, очевидно, она ждала совсем другого человека.

– И что надо? – визгливо спросила бабуля.

Вырвавшийся из туши писк мог удивить кого угодно, но не меня. Проучившись несколько лет в консерватории, я сделала удивительный вывод: тембр и тональность голоса никак не зависят от телосложения владельца. Встречались в наших аудиториях здоровенные парни, смахивающие на племенных быков, певшие таким фальцетом, что кастрат Фаринелли умер бы от зависти, а самым густым, шаляпинским басом обладала Неля Краскина, полутораметровая брюнеточка, покупавшая себе платья в «Детском мире».

– Зачем пришла? – пищала бабка. – Ночь на дворе, добрые люди в такое время по дворам не ходют.

– Позовите Таню, пожалуйста.

– Кого?

– У вас живут девушки-молдаванки?

– Твое какое дело? – Бабушка подперла бока кулаками. – Квартира в моей личной собственности, что хочу, то и ворочу. Ясно?

– Не волнуйтесь, пожалуйста. – Я изо всех сил старалась сохранить улыбку на лице. – Мне все равно, сколько народу ютится в ваших апартаментах. Я ищу девушек-торговок, потеряла…

Бабка внезапно захлопнула дверь. Я осталась на лестнице, так и не договорив фразы. Хотела сказать: «…Потеряла свою родственницу, Марийку, вроде она здесь жила», но гадкая старушонка не пожелала иметь со мной дела.

Рука вновь потянулась к звонку. Ладно, Фаина, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, я не хотела пугать пожилую женщину и не стала совать ей в нос удостоверение сотрудника МВД. Но сейчас именно так и поступлю, небось с майором милиции грымза поведет себя по-другому.

Но не успела я ткнуть пальцем в кнопку, как дверь распахнулась, теперь на пороге стояла худенькая, маленькая, почти бестелесная девушка.

– Пятьсот рублей, – сурово заявила она.

– За что? – изумилась я.

– Вы за паспортом пришли? – прищурилась девица.

Я не знала, как следует ответить на заданный вопрос, и замямлила:

– Ну… да… конечно, мне Таня нужна.

– Таня уехала, – шмыгнула носом девчонка, – домой отправилась, неделя уже прошла, мы тут по вахтенному методу работаем, приедем на полгода и назад, дети у всех брошенные. Денег подзаработаем и к ребятам, кончатся баксы, снова к вам торговать. Укатила Танька, паспорт мне оставила, сказала: «Если растеряха явится, отдай, да не продешеви». Хочешь документ – отстегивай полтыщи. Вы, москвичи, богатые, сотен не считаете. Ну, смотри, твой ведь!

Ловким движением она выудила из кармана бордовую книжечку и стала размахивать ею перед моим лицом.

– Скажите, тут все продавщицы новые? – поинтересовалась я.

– Кто десять дней назад приехал, кто месяц уже торгует, – сказала девчонка.

– Мне Марийка нужна, – безнадежно протянула я.

– Нету такой.

– А была?

– Понятия не имею.

– Никого из прежних торговок не осталось?

– Нет, сказала же, мы только что приехали.

– Не подскажете адрес Мирзы?

– Это кто ж такой?

– Хозяин лотка.

– Да? Мы с Абдуллой дело имеем.

– Вы у метро овощами торгуете?

– Ну.

– Ваша точка там одна?

– Ага.

– И владельца зовут Мирза?

– Не. Абдулла.

Разговор явно зашел в тупик.

– Чегой-то я не пойму, – нахмурилась девчонка, – ты паспорт берешь?

Я хотела было сказать, что мой документ мирно лежит дома в шкафу, но неожиданно выпалила:

– А как он тут оказался?

– Неужто не помнишь, где посеяла? – захихикала продавщица. – Не выеживайся. Бабка Фая сказала: «Иди, Ленка, там эта заявилась, растеряха, паспорт спрашивает».

Вовсе нет, я просто вымолвила слово «потеряла», ни о каком удостоверении личности речи не было, старуха сама додумала конец фразы.

– Ладно, – неожиданно подобрела девушка, – вижу, ты не шибко-то богатая, три сотни – и паспортина твоя. Еще скажи спасибо, что Танька его сберегла, объясняйся потом в милиции, куда документ девался. Да твой, твой. Во, бери, только из моих рук.

Боясь, что я выхвачу у нее бордовую книжечку и убегу, не заплатив ни копейки, продавщица, крепко держа паспорт, раскрыла его, на пол выпало маленькое фото. Я нагнулась и подняла снимок. На нем было запечатлено два девичьих лица. Одно, обведенное ярко-красным фломастером, показалось мне хорошо знакомым, не прошло и секунды, как я поняла: это жена Павлика Марийка, или Лера Кислова.

– Ну чего? – не замечая моего удивления, настаивала девушка. – Даешь деньги?

– Да, да, спасибо, – заторопилась я, вытаскивая купюры, – и как только его потеряла, уму непостижимо! Хорошо хоть догадалась, что около вашего лотка посеяла. Небось кошелек вынимала и выронила паспорт. Не помните, когда это произошло?

Девица пожала плечами:

– Понятия не имею, мне Танька его отдала, сказала: «Храни, может, тебе повезет, явится хозяйка – денег получишь».