Синий мопс счастья

Я удивилась безмерно. На дворе осень, холодная, слякотная, дождливая. Сегодня, например, с неба сыпалось нечто, больше всего похожее на мелкую крупу саго. Такие беленькие, крохотные, ледяные катышки. И не снег, и не дождь, нечто непонятное, мерзкое. Оказавшись на асфальте, градины мигом раскисают и трансформируются в грязь. О каких восемнадцати градусах тепла может идти речь?

Но времени на недоумение не осталось. В студию вошел пожилой дядечка, Иван Петрович Котов. Я привычно поправила микрофон и начала:

– Добрый вечер, дорогие радиослушатели!

Только бы не забыться и не начать по привычке выдавать в эфир лексику радио «Бум». «Эй, хай, кексы, у меня лососевый шнурок с погонялкой Котов у визжальника».

Первые десять минут протекли волшебно. Иван Петрович четким, ясным «преподавательским» голосом рассказал много интересного. Потом я воткнула рекламу и улыбнулась гостю:

– Можете передохнуть минуту, и поедем дальше.

– К вопросу о том, что речь выдает происхождение человека, – вдруг сказал Котов, – я принес с собой кассету, которая должна проиллюстрировать мой рассказ.

– Приготовь запись, – велела я Карине.

– Какую?

– Ту, что дал гость!

– Он мне ничего не показывал, – затрясла головой Кара с той стороны стекла, – влетаешь через двадцать секунд, прямо на хвосте рекламы.

– Без иллюстрации разговор бессмыслен, – начал «звездить» Котов.

– Где кассета? – нервно спросила я.

– У меня в сумке.

– Где кассета? – влезла с вопросом Карина.

– У меня в сумке, – машинально повторила я и потянулась к красной кнопке.

– Не стану говорить без записи, – капризничал Иван Петрович.

Я хмыкнула. Теперь меня так просто не напугать, не первый раз в эфире. Откажется болтать, отсеку его микрофон и стану играть со слушателями в вопросы и ответы. Эка сложность.

Но тут Кара закивала, и я с облегчением сказала:

– Сейчас мы послушаем специально сделанную запись, а потом Иван Петрович прокомментирует нам текст.

– Хто там? – раздался смутно знакомый голос. – Чаво дергаешь! На время глянь! Народ спит ищо, срання явилася!

– Полдень на дворе, – ответил тоненький дискант.

– И чаво? Пшла отсюда.

– Вы Марийка?

– И чаво?

– Марийка?

– Ну.

– Ваша свекровь, Маша, дома?

– Не.

– А Павлик?

– Хто ты якая…

Иван Петрович уставился на меня, я на него. И где я слышала этот диалог?

Гость отвернулся от микрофона и шепнул:

– Это не моя запись, вы с кем-то беседуете, но я могу прокомментировать ваш разговор! Интересный материал.

Тут только до меня, как до жирафа, дошла суть происходящего. В эфире сейчас звучит запись моего разговора с Марийкой, невесткой соседки Маши. Не надеясь на свою память, я записываю «показания». Аппаратом пользуюсь допотопным, взяла его у Кирюшки. Мальчику подарили современный диктофон, крохотный, плоский, вот он и решил выбросить старый агрегат, в который следует вставлять кассету обычного формата, а не микропленку.

Сама виновата, повторила машинально за гостем «кассета в моей сумке», вот Кара ее и нашла в указанном месте!

Я быстро подняла над головой скрещенные руки. Звук стих.

– Ну что я могу сказать по поводу услышанного материала? – хитро прищурился Котов. – Работники радио решили меня поймать, но не так прост профессор, как выглядит. Думаю, голос ведущей узнали все. Судя по ее речи, девушка – коренная москвичка, имеет высшее образование, происходит из интеллигентной семьи, много читает и скорей всего хорошо играет на музыкальном инструменте, вот только не скажу на каком. Так?

– Вы просто Шерлок Холмс! – восхитилась я. – Абсолютно верно и про родителей, и про чтение, и про музыку. Я училась в консерватории по классу арфы. Но как вы об этом узнали?

– Речь вас выдала, – хохотнул Иван Петрович.

– Объясните.

– Сначала давайте с вашей собеседницей разберемся, – погрозил пальцем Котов, – думали, не пойму, ан нет. Разговаривали вы с девушкой, молодой, москвичкой, скорей всего студенткой, имеющей определенные актерские способности и некое музыкальное образование. Она тоже происходит из интеллигентной семьи, много читает, может, даже пробует писать.

Я рассмеялась:

– Пальцем в небо попали. Насколько вы угадали со мной, настолько попали впросак во втором случае! Общалась с девочкой, приехавшей из Молдавии, из глухого села. Родителей у нее вроде нет, и я очень сомневаюсь, что они умели читать. Бедняжка торговала у метро капустой, голодала, спала в подвале, но потом, как в сказке, случилось чудо. К лотку подошел принц, увидел красавицу, полюбил ее и взял замуж. У Марийки нет никакого образования, она никогда не училась в институте, и очень сомнительно, что девочка у себя дома посещала музыкальные занятия!

– По сути сделанного вами заявления могу ответить, – отрезал Иван Петрович, – настоящего специалиста, такого, как я, обмануть невозможно. Молдаване не «хекают» и не «гекают». Эта Марийка очень неумело подделывается под малограмотную хохлушку. Украинские слова, которыми она обильно пересыпает свою речь, звучат ужасно, произношение у девушки абсолютно неправильное. Она пытается исполнять роль украинки.

– Молдаванки, – я попыталась настоять на своем.