Синий мир

– Добрый день, – ответил Джон, пытаясь хотя бы немного вернуть былую сосредоточенность. – Одну минутку, пожалуйста! – Он продолжил беседу с Уинторпами и даже не заметил, с каким изумлением они поглядывали на серьгу в его ухе. Наконец он обменялся с мистером Уинторпом крепким мужским рукопожатием, и супружеская чета удалилась. Джон и Тигартен остались одни, не считая нескольких прихожан, еще пробирающихся в сторону выхода.

– Есть для вас кое-что, – сказал Тигартен, показывая конверт из плотной коричневой бумаги, который неоднократно служил подставкой для кофейных чашек. – Хотите взглянуть? – Не дожидаясь ответа, толстяк прошел к переднему ряду кресел и уселся в одно из них.

– Полагаю, нам лучше пройти в мой…

– В чем дело? – удивился Тигартен. – Вы чего-то стесняетесь?

Замечание укололо Джона.

– Нет, – сказала он и устроился в соседнем кресле. От Тигартена пахло потом, но не очень противно.

– Я хотел быть уверен, что застану вас, поэтому пришел сразу после мессы, – пояснил Тигартен. Толстые пальцы начали вскрывать конверт. – Надеюсь, вы поймете, что это не могло ждать. Он вынул стопку крупнозернистых черно-белых фотографий формата восемь с половиной на одиннадцать дюймов, сделанных инфракрасным объективом. – Узнаете место? – придвинул он Джону верхнюю. Это было просто изображение двери подъезда дома, в котором жила Дебби.

– Да, – кивнул Джон. – Она здесь живет.

– Угу. К счастью, последние пару суток она вела очень спокойную жизнь. В пятницу вечером, примерно в половине восьмого, поехала в супердешевый бакалейный магазин на Монтгомери-стрит. Я последовал за ней, разумеется. Она вышла с покупками и двинулась прямо домой.

Странно, подумал Джон. Почему это ей вздумалось ехать за продуктами аж на Монтгомери-стрит, если обычно ходит пешком в лавку Джиро?

– Вероятно, она любит поспать, – продолжал Хосс. – Вчера вышла из дому только около трех часов дня. Поехала на набережную. Там купила у уличного торговца похлебку с моллюсками и свининой и съела. Потом около часа гуляла по площади Жирар-делли. Потом зашла в кондитерскую и заказала себе творожный пудинг с шоколадным кремом.

Творожный пудинг с шоколадным кремом, повторил про себя Джон. Информация доходила не сразу.

В нем же наверняка уйма калорий. Разве она не сходила с ума от опасения набрать лишнюю унцию веса? По крайней мере так было до вчерашнего дня.

– Очень симпатичная леди, – говорил Тигартен. – Не знаю, чего я ждал, но она совершенно особенная. У вас хороший вкус, святой отец. – Джон стрельнул в его сторону взглядом, и Тигартен невинно усмехнулся:

– Шучу, шучу, не надо мять воротник. Теперь взгляните.., вот на это. Четвертая фотография. Видите что-нибудь?

На первый взгляд еще одна фотография подъезда Дебби, снятая под тем же углом, только ночью. Разве что вдоль дороги тянулись белесые полосы тумана и почти все окна в доме были погашены.

– Нет, ничего не вижу.

– Я тоже поначалу ничего не увидел. Но обратите внимание сюда, – показал он на правый край снимка. – Видите?

Да, теперь Джон разглядел смутный силуэт, притулившийся у стены рядом с подъездом. Силуэт был едва различим во мраке. Ничего определенного он не мог сказать.

– Это с пятницы на субботу. Приблизительно в час тридцать ночи. А это – с субботы на воскресенье. Час ночи. – Тигартен показал следующий снимок.

Здесь фигура на фоне тумана была различима гораздо лучше. Она была по-прежнему темной, расплывчатой, но уже с уверенностью можно было говорить, что это фигура человека. Точнее – мужчины, высокого, худощавого. Так по крайней мере решил Джон, судя по очень короткой стрижке. Тем не менее все это еще ни о чем не говорило.

– Совершенно верно, мужчина, – словно прочитав его мысли, проговорил Тигартен, выкладывая следующую фотографию. На ней мужчина в длинном плаще свободного покроя полностью вышел из туманной дымки. Он стоял прямо перед зданием, опустив руки. Его лицо – серое пятно – было направлено вверх.

Джон задохнулся, словно хватанул ледяного ветра. Он понял.

– Да, – кивнул Тигартен. – Полагаю, он смотрит на окна квартиры номер шесть. – И выложил перед Джоном для рассмотрения еще несколько фотографий. На, одной высокий блондин приблизился к ступенькам подъезда.. На следующей – уже взошел на них и был готов войти, в здание.

И затем последняя фотография: мужчина, стоящий на ступеньках, обернулся, и его лицо – все такое же серое пятно – направлено прямо в объектив камеры Тигартена.

– Я прекратил съемку, – пояснил Тигартен, – чтобы поменять объектив. Хотел взять лицо крупным планом. Но как раз после этого снимка он вдруг развернулся и пошел прочь. Он скрылся за углом слишком быстро, чтобы такой толстяк, как я, мог успеть догнать его.

– Полагаете, он вас заметил?

– Меня? Ни за что! Я тихо сидел в своей машине, а на голове у меня красовалась огромная корзина с бельем для прачечной. Просто приближалась другая машина. Видимо, она спугнула его и он дал деру. Уверяю вас, если Хосс устраивает засаду, он устраивает ее как надо!