Синий мир

Поначалу Джон решил, что от лицезрения всего этого коловращения он должен завопить, вылезти из шкуры вон и в таком виде бежать в церковь сломя голову. Но спустя минут пятнадцать его охватило странное летаргическое состояние. Он больше не видел во всем этом людей, занимающихся сексом; он видел только сталкивающиеся куски мяса. В какой-то момент ему даже показалось, что они просто спят, потому что и трое мужчин, и рыженькая все делали с закрытыми глазами, а их чресла двигались, как автоматы. Даже оператор, казалось, заснул, потому что камера перестала трястись и продолжала находиться в неподвижном состоянии достаточно долгое время.

Джон с блестящими глазами и полуоткрытым ртом продолжал пялиться в экран телевизора. Трое мужчин завершили свое дело – к большому удовлетворению наблюдателя. Рыженькая потягивалась и улыбалась, словно только что познала нирвану. Джон заметил, что у нее под мышками – волосы.

Кошмар, подумал он. Это совершенно несексуально. Он потянулся, чтобы нажать кнопку перемотки вперед.

Сцена изменилась.

Загорелая девушка с черными, ниспадающими на плечи волосами и телом, способным довести до слез ангела, склонилась на грудь обнаженного мужчины. Они оба лежали в постели. Ее лицо было повернуто от камеры, но она о чем-то разговаривала с мужчиной, и Джон снова напрягся. Это был тот самый прокуренный, невероятно чувственный голос Дебры Рокс.

Она медленно потянулась к паху мужчины. У Джона перехватило дыхание, и он в очередной раз взмолился – О Боже!..

Дебра Рокс повернулась к камере.

Верхнюю часть ее лица закрывала блестящая, с заостренными краями полумаска. Как у Марди Грае, подумал Джон. Но он мог различить цвет ее глаз – темно-серый, цвета древесного угля, подернутого пеплом. Волосы густыми черными волнами омывали загорелые плечи… А ее груди… О Боже, ее груди были так прекрасны, как и мечтал – и боялся – Джон.

И тем не менее маска не давала возможности как следует рассмотреть ее лицо. А ее полные красные губы устремились непосредственно к паху, и Джон подумал, что сейчас небеса должны разразиться громом и молниями, снести потолок и поразить его в его нечестивые глаза. Но потолок остался на месте.

Красные губы двигались с размеренной страстью. Мужчина выдохнул «о'кей» в камеру и улыбнулся столь сладострастно, что у Джона появилось непреодолимое желание заехать ему кирпичом по голове. Если бы им только удалось встретиться. Нет-нет, он не способен на это. Но зачем же ему так улыбаться?

Джон придвинул кресло еще немного поближе. Губы Дебры Рокс заполнили весь экран.

Я умру, подумал Джон. Прямо здесь и сейчас. Утром сюда войдут и обнаружат тушку, лежащую в маленькой вонючей луже…

В этот момент Дебра Рокс подняла голову и произнесла, обращаясь к мужчине:

– Я хочу тебя побрить.

Мелкие капли пота выступили на верхней губе. Струйки пота покатились по шее. Дебра Рокс взяла баллончик с мыльной пеной и обрызгала пах. Взбила пену, потом взяла опасную бритву и…

Джон подпрыгнул, словно ощутил на загривке горячее дыхание самого дьявола. Было такое ощущение, что обогрев в здании включили на полную мощность и из вентиляционных отверстий на потолке поступал раскаленный жар.

Дебра Рокс, если когда-нибудь решит бросить карьеру порнозвезды, сможет стать первоклассной парикмахершей.

Когда процесс завершился, Джон поставил об-: ратную перемотку. Посмотрел еще раз. И перемотал заново. И нажал стоп-кадр, чтобы разглядеть лицо Дебры Рокс, скрытое полумаской.

Ее прекрасные серые глаза с вызовом смотрели в камеру. Губы чуть приоткрылись, шепча. Джон бесконечно долго всматривался в ее лицо. Сердце стучало, тело было мокрым от пота.

А затем сверкнула ослепительная мысль: я люблю ее.

Полная нелепость, естественно. Он ее даже не знает. Впрочем, сейчас он ее уже знает. Может быть, даже более интимно, чем тот ухмыляющийся свежевыбритый подонок. Я люблю ее, повторил он про себя и прижал ладони ко лбу. Следующей мыслью было поставить на место все болты того потайного люка, пока окончательно не сошел с ума. Он нажал кнопку перемотки вперед. Дебра Рокс больше не появилась.

Он перемотал кассету до самого начала и выключил аппаратуру. За окном начали розоветь облака. Ночь близилась к концу.

Он стоял в полумраке у окна и смотрел на большой красный «X».

Он чувствовал себя опустошенным, выжатым как лимон, словно промчался на велосипеде сотню миль по неизведанной дикой местности. Самое странное в этом было то, что дикая, неизведанная местность располагалась всего лишь в квартале от его собственного жилища. Там находился иной мир – в квартале пешком, но на неизмеримом расстоянии от белых стен церкви.

Если монсеньеру Макдауэллу станет об этом известно, самые страшные пытки каленым железом покажутся детскими игрушками по сравнению с тем, что произойдет на самом деле.

Но тем не менее Джон до сих пор так и не смог увидеть лица Дебры Рокс. Он думал, что сойдет с ума, если не увидит его, но если увидит – сойдет еще быстрее.

Он вспомнил объявление в магазине Вика: Специальное субботнее шоу! С двух тридцати до трех ровно! Дебра Рокс собственной персоной!