Синий, как море

Три крика прозвучали почти одновременно. Первым закричал я. Нет, не закричал — завизжал, совершенно невыносимо даже для собственного уха. И сливаясь с моим воплем, вновь прозвучал тот странный и дивный звук, как будто кто-то огромный провел ногтем по хрустальной арфе размером с небо. Звериный вой, далекое пение, звон колоколов и бьющегося стекла, крик безысходности и дрожание невероятно натянутой струны смешались в нем и эхом отразились от неба и гор. А кому принадлежал отчаянно звонкий третий голос, я узнать не смог.

— Лунный дьявол!

И тут дьяволы бросились на нас. На меня. На Альбу. На всех.

Их было трое, высоких, раза в два выше меня, тощих, жилистых и немыслимо быстрых. Костлявые лапы сгибались в непредставимых местах, словно на каждой из них было два десятка суставов. С длинных клыков, растягивающих губы в ехидной плотоядной ухмылке, капала слабо светящаяся жидкость. И как бледные молнии, мелькали в лунном свете тонкие, бритвенной остроты когти. Настолько тонкие и настолько острые, что я даже успел изумиться — как же они не ломаются от первого же удара?

Но вот уже меч Даргиша, покинув ножны, запел в воздухе и был встречен когтями. Нет, они не ломались. Возможно, они были даже прочнее стали. Меч со звоном отскочил в сторону, а вторая лапа метнулась к плечу лейтенанта, пытаясь ухватить его за наплечник. Даргиш поспешно отпрыгнул, но кончики лезвий все же ударили по металлу и оставили на нем глубокие борозды.

— Меч, Райдок, меч! — Альбе было не до субординации. — Твакке, ниш!

Второй дьявол выбрал жертвой именно Витязя, и воздух вокруг них натужно свистел, отмечая могучие удары когтей — пока что все они шли мимо цели. Альба уворачивался, изворачивался и ускользал.

Я схватился за рукоять Ванаира. Тот дьявол, которого я заметил первым, неумолимо шел прямо на меня. Хвала всем богам, он двигался медленно, поэтому я успевал отреагировать. В основном, быстро пятиться. Но в медлительности этого дьявола ощущалась такая мощь, такое искреннее, убийственное ехидство, что выглядел он даже пострашнее сородичей. Те всего лишь сражались — а этот шел убивать. Убивать не торопясь. Со вкусом. Убивать меня.

— Твакке, гайс!! Луда! Гах! — судорожно кричал своим демонам Альба, пытаясь выбраться на дорогу. Его противник неутомимо загонял его на траву, мокрую от ночной росы. Витязь уже поскользнулся один раз и едва уберегся от удара ноги. Или нижней лапы, черт их разберет. Но когти были и на ней, пусть покороче, зато очень толстые и кривые. И не верилось мне, что более тупые.

Вырвавшийся сбоку Орбен на миг оказался между мной и дьяволом. Но убийца из ночи нанес резкий удар сбоку, и паж кубарем отлетел на два десятка шагов. Я поднял Ванаир перед собой, держа его двумя руками, чтобы не выбили с первого соприкосновения. Мой добрый клинок прямо-таки дрожал от предвкушения, он звенел, он пел, он хотел драки. Иногда говорят, что клинки ждут крови, они мечтают напиться в бою. Возможно. Но Ванаир сейчас не думал о благодатных струйках на лезвии. Он хотел просто драки. Яростной, упоительной, сверкающей схватки!

И дьявол понял это. Он еще больше замедлил движения, почти остановился, и с ненавистью ощерился. В его зелено-желтых глазах появились красные искры. Я не посмел упустить этот миг.

Стремительный выпад был направлен в одно из многочисленных колен выдвинутой вперед ноги. И он прошел! Ванаир радостно зашипел, пронзая нечто плотное — не то чешую, не то пергаментную шкуру. И по клинку побежали мутные капли белесоватой жидкости, чуть более густой, чем молоко. Жидкость эта дымилась, совсем как то, что текло в моих жилах, но в отличие от него, не испарялась.

Дьявол пронзительно вскрикнул. Отдернув раненную ногу, он отступил на шаг и… Возможно, мне показалось. Но по-моему, он плюнул себе в ладонь. Плюнул и стал разминать и раскатывать свой плевок.

Рядом со мной вдруг оказался один из гвардейцев Даргиша.

— Плохо, — задыхаясь, сказал он, занимая оборонительную позицию.

— Йа-а!! — со смертельной яростью взвизгнул дьявол и метнул в него то, что вертел в лапах.

Словно черная молния ударила рядом со мной. Тонкое черное щупальце, такой же лезвийной остроты, мгновенно обвилось вокруг воина и стало сжиматься с неотвратимой силой.

— Принц!.. — едва успел выдохнуть гвардеец, но было поздно. Поздно было уже в тот момент, когда эта мерзкая штука прикоснулась к нему.

Сломался, словно перекушенный драконьими челюстями, меч. Щупальце с хрустом рассекло панцирь, а затем…

Парализованный ужасом, я смотрел, как падает в траву у моих ног кисть правой руки, в разрубленной перчатке, все еще сжимающая обломок меча. Левая рука, выпустившая кинжал. Плечо вместе с частью грудной клетки… Тело погибающего воина еще билось в тисках гибели, но это были уже посмертные конвульсии. Умер он несколько мгновений назад, вместе с последним хриплым зовом выдохнув и жизнь.

И тут же дьявол воспользовался моим оцепенением, рванулся вперед и нанес мне жестокий, самую чуточку неточный удар.