Синий, как море

— Я думал об этом, — уверенно сказал Данк. — Дело в том, что ты какой-то… не вполне живой, что ли. Базисный лучик хильфейта дает на тебя не белый огонь жизни, а радугу. Понимаешь, личность объединяет цвета хильфейта поначалу. Сливает их воедино. А ты не сливаешь. В тебе не хватает чего-то для полноценной личности. Может быть, как раз памяти о пережитом — не знаю. Я не маг. Хотя и Сагастен не знает. Ты слишком уникальный случай.

— Спасибо. — Я невольно улыбнулся.

— Хорош благодарить, а не то мне прослезиться придется. Так вот, увидев радужный огонек, я твердо решил, что ты крейтлинг. И то, что ты противишься заклятиям, не очень покачнуло мою уверенность. Но вот то, что глубокий анализ показал твою сопричастность к двум цветам… Никакой маг, даже самый могучий, даже бог… Даже все боги, вместе взятые, не могли сотворить такого крейтлинга. А если бы и сотворили, то это был бы уже не крейтлинг, а настоящий человек. И даже не совсем обычный человек.

— Почему не совсем обычный?

— У всякого существа только один цвет судьбы. Это цвет его Домена. Если бы ты был орколаком-оборотнем, воспитанником Волчьих болот, хильфейт показал бы твою судьбу красной. Если бы тебя создали искусники Леса — даже совершенно живым, хоть я в это и не верю — твоя судьба была бы зеленой. Но два цвета могут порождать только избранные — принцы и Витязи. И даже не все Витязи, а только Отмеченные или Преображенные. Один цвет говорит о Домене, второй о предназначении. Или, как предпочитает это называть Гастен, обреченности.

— А кто такие Преображенные?

— Не все сразу, малыш. Давай разберемся с тобой. У тебя явно не один цвет судьбы. Как минимум два… если не три.

— А такое бывает?

— Иногда бывает, хотя очень редко. Твой луч выглядит, как синий с белым. Или синий с белым и голубым. Или… Выбирай любое сочетание из этих трех. Но синий должен присутствовать обязательно — ты сам видел луч. Так вот, Синего домена давно уже нет, хроника, которую ты читал, с этого начинается.

— Да, кстати! — обрадовался я. — А куда он делся и почему?

— Его отменил прародитель Селекс. Слушай, может, ты не будешь меня перебивать? Давай разбираться последовательно, ты меня все время сбиваешь с толку! Это же выдержать невозможно!

— Ох… — я покорился. Покоряться не хотелось.

— Повторяю, Синего домена больше нет. Значит, синий цвет в твоем луче говорит о предназначении. Белый — о рождении, все правильно, ты ведь родился в Дианаре. Вообще, раньше — например, после возвращения из Дейненделла — ты был просто белым. После того, как Альда с н'Райдом решили обречь тебя Багрянцу, ты стал, как строфиная яичница. Красное пятно в середине и белый по краям.

— Какая яичница? — возмутился я.

— Строфиная. Птица есть такая — строфа, несет яйца с красным желтком. Очень вкусная птица, а яйца… — Данк поморщился, — …яйца так себе, на любителя. С душком каким-то. Нормальная яичница — это покойный Селлери был, примите, боги, его упрямый дух. Я — кажется, гусиная… К черту, жрать опять захотелось! Значит, теперь ты яичница несъедобная. С синим желтком. Поэтому Гастен и предложил дать тебе Сапфир. Понятно?

— В общем, понятно.

Мне действительно было понятно. Но в самых общих чертах.

— Данк, а почему я так изменился?

— Очевидно, заклятие изменило твое судьбу, — Данк сочувственно помотал головой. — Впрочем, ты и сам понимаешь, что изменило. А хильфейт уловил разницу и сменил окраску твоего луча.

— А что такое Мертвая Радуга? — вспомнил я.

— Это странное и страшное явление, — Данк поежился. Очень эмоционально он рассказывал, явно переживая все поминаемое заново. Говорят, это потерянная игрушка Древних Богов. Время от времени где-нибудь — все равно где — появляется магический смерч. Он всасывает человека или демона, животное или оборотня — все равно кого — и некоторое время спустя выплевывает его обратно. Только это уже не тот человек. Мертвая радуга придает ему произвольный чужой облик — иногда даже его собственный, только более ранний или более поздний. Лет на двадцать-тридцать. И еще она всегда меняет цвет рождения. Как правило, на самый что ни на есть вражеский. Поэтому сначала была и такая версия. Где-то неосторожный принц или Витязь угодил в Мертвую Радугу. Она придала ему твою внешность и поменяла цвет рождения на белый. Тогда, получалось, изначально ты — ну, предположим, Синий ярл варваров.

— А почему вы отказались от этой версии?

— Ты слишком много помнишь о себе и о Домене.

— Да ни черта я не помню!

— Помнишь, — сказал Данк твердо. — По мелочам. Видно, что твоя память — память Райдока, только сильно ущербная. А Мертвая Радуга чужой памятью не наделяет. К тому же, не очень понятно было бы, куда делся настоящий Райдок.

— Украли. Разменяли заклятием.

— Сагастен бы почувствовал. Я так полагаю, во всяком случае. Сам он утверждает, что есть варианты, когда не почувствовал бы. Но что-то не верю я в эти варианты.