Синий бант

Организму в больницу, видимо, хотелось не очень, поэтому часам к трем ночи он успокоился, дав двум уставшим людям временную передышку. Сон пришел мгновенно. А ближе к рассвету Дуня проснулась из-за все той же противной тошноты. Да что же такое! Лежала и боролась с этим неприятным ощущением. И тошнота какая-то… ноющая, без спазмов. И вроде уснуть с ней даже можно, если постараться, а не получается. Надо посчитать барашков. Нет. Сначала надо барашков представить. Они такие маленькие, беленькие, пушистенькие, не вот тебе большие бараны, а еще детки… и на этой мысли, когда в воображении уже выстроился ряд барашков для пересчета, сон окончательно исчез.

Просто потому, что… она уже в командировку летела с небольшой задержкой, но по этому поводу не беспокоилась – подобное периодически случалось… а напряженные дни с клиенткой на выставке совсем заставили забыть… и…

Дуня все же вернулась к счету, только на этот раз уже дней, и получалось… получалось…

А Ваня спал. Крепко. Оно и понятно – после такой-то ночи. А Дуня вот не могла. Она и лежать теперь спокойно не могла. И вообще, недалеко от отеля есть аптека – правда, неизвестно, дежурная или нет. Хорошо бы дежурная, круглосуточная, потому что ждать открытия терпения не было совсем. А вдруг? Вдруг это вовсе не отравление?

Аптека оказалась дежурной. Нетерпеливая спешно одетая Дуня узнала об этом внизу на ресепшен.

Правда, провизор по-английски не понимал, а Дуня не изъяснялась по-немецки. Пришлось рисовать две полоски на листе бумаги. Из-за стресса она купила пять разных тестов. Чтобы уж наверняка. И все пять показали одинаковый результат – положительный.

А Ваня все спал…

А тут…

Дуня смотрела на веер из тестов. Сколько он еще будет спать? Она не выдержит ждать. Присев на край кровати со стороны мужа, Дуняша свободной рукой тронула плечо с темной вытатуированной вязью.

– Вань, Ваня-я-я…

Он не проснулся.

Пришлось тихонько потрясти. Подскочил как ужаленный, сразу схватил за руку, в глазах…

– Тебя тошнит?

Дуня покачала головой:

– Нет.

И сунула ему под нос все тесты.

– У меня… у нас… вот…

Он долго рассматривал представленную новость, а потом констатировал очевидное:

– У нас НЕ КРЕВЕТКИ.

– Не они… – очень тихо, почти шепотом подтвердила Дуняша.

Ваня зевнул, закрыв ладонью рот.

– Ну и отлично. Раз тебя больше не тошнит и это не креветки, давай спать. Нам вставать в девять.

Сказал и лег. И глаза закрыл! И даже задышал ровно, словно уже начал дремать.

Дуня растерянно смотрела на спину мужа. И это все?! Вся реакция на новость?!

А потом опустила голову и заморгала. Нет, она конечно, предполагала, что у мужчин и женщин разная реакция на подобные события, но не до такой же степени… Это ведь ребенок! Это… это…

Не хотела и все же хлюпнула. И губы задрожали.

* * *

Он лежал и старался дышать ровно, притворяясь спящим. И ждал. Визга. Удара сзади подушкой по голове. Нагоняя.

Ничего не происходило. А когда тишина стала совсем странной, раздался звук. Всхлип.

Что, не смешно сейчас было?!

Тут же очевидно стало, что не смешно. Иван подскочил, развернулся. Успел заметить дрожащий подбородок и повисшую на ресницах слезу. И обхватил руками жену, прижал крепко.

Прости, ох, прости. Я думал, будет смешно. Хотя какие уж тут шутки.

Он обнимал и укачивал Дуню как ребенка. Так, как, наверное, будет качать через какое-то время своего малыша. Осознание произошедшего стало медленно расширяться в голове. Или в груди. И тут же возникла острая необходимость что-то сказать.

– У твоего мужа дурацкое чувство юмора, – в темные волосы над ухом. – Надеюсь, наша креветка его не унаследует.

Дуня перестала хлюпать. Прижалась и обняла поперек спины. Наверное, они выглядели со стороны странно: он – в одном исподнем и она – в джинсах и футболке, надетой задом наперед. Только наблюдателей тут не было. Лишь он и она. И еще… кое-кто.

– Ты… ты рад? – проговорила Дуня тихо ему в трайбл.

– Я СЧАСТЛИВ, – Иван вдохнул полной грудью. – И очень-очень тебя… вас… люблю.

– Ваня… Ванечка мой…

А он гладил ее по голове, зарывался пальцами в волосы, массировал кожу. Успокаивал как мог. И одновременно пытался справиться с тем, что все разрасталось в груди.

Да, они планировали. Да, собирались. Да, не предохранялись. И как им в голову пришло грешить на креветки?

Господи, они дураки.

Господи, неужели это правда?!

– Я так ждала эту поездку, никогда не была на подобных выставках. Здесь все очень интересно и… – Дуняша вздохнула и прижалась плотнее к его плечу. – А сейчас больше всего хочу домой. Ты хочешь домой?

– Мой дом там, где ты.

Свершившийся факт расширился окончательно и обрушился во всей своей непреложности на совершенно растерявшегося Тобольцева.