Синий бант

Она бросила еще один взгляд в зеркало. И когда это у вас, Майя Михайловна, успело подрасти то, что уже можно вложить в такое смелое декольте? Подмигнув своему зеркальному двойнику в амплуа роковой соблазнительницы, Майя развернулась и направилась к выходу из спальни. Негромко цокали каблуки по паркету. На шпильках она теперь передвигалась вполне уверенно. Но все же перед дверью кабинета замерла. Несколько лет назад юная девочка очень хотела соблазнить чулками и алой помадой мужчину, которого мечтала сделать своим. Та попытка была смешной, нелепой. У стоявшей сейчас перед кабинетом молодой женщины не было ни малейших сомнений как в том, что мужчина за этой дверью – ее, так и в том, что шансов противостоять соблазну у него нет. И самое время напомнить ему об этом. Опять же, возможно, смена места действия повлияет благотворно на желаемый результат. К тому же день самый что ни на есть подходящий.

Она мягко нажала на дверную ручку.

Взгляд первый – в сторону стола. Но там, кроме вороха бумаг, ничего и никого. Майя повернула голову. Ее мужчина стоял у книжного шкафа и водил пальцами по корешкам. Джинсы, темно-синяя футболка, очки и не видные отсюда – но она точно знала, что они там есть, – тонкие, пока едва заметные серебристые нитки на висках.

Обернулся. И неотрывно смотрел, как она прошла в кабинет, как остановилась, как уперлась рукой в бедро.

Смотришь? Смотри. Для тебя.

– Начинаю потихоньку готовиться к премьере «Раймонды». Нравится?

А что? Отличная легенда, между прочим. Вполне жизнеспособная. Но на слово ей не поверили. Его взгляд сканировал: вверх – задержался – вниз. Вниз – задержался – вверх. Даже голову опустил, чтобы смотреть поверх очков удобнее было.

Я сейчас обеспечу тебе дополнительное удобство, дорогой мой муж.

И Майя повернулась спиной. Там вырез был еще глубже. Но трусики все же под это платье надеть можно – не видно. Если с заниженной талией модель.

За спиной молчали. Снова сканировали, наверное. Майя повернулась, когда услышала голос.

– Май, мне казалось, что к премьере ты всегда готовилась репетициями на инструменте.

Он отлично держал свой любимый покер-фейс. Да вот только анимато[10] дыхания выдавало.

– Это обязательно, – шаг к нему. – Но новое платье на премьеру – это же твоя идея, – еще пара шагов. – Смотри, какие… стразики, – совсем рядом. – Это Сваровски.

Анимато сменило аллегро модерато. В компанию к нему – потемневший взгляд. Долгий. А потом тишину нарушил звук захлопнувшей дверцы книжного шкафа.

– В этом платье ты не пойдешь.

Она увидела и услышала все, что ей было нужно.

– Не нравится платье? Окей, к черту его.

Указательный палец поддел лямку, Майя легко повела плечами. И звездное небо упало к ее ногам.

Потому что солнце в зените.

И можно через небо переступить, чтобы обнять солнце руками за шею, прижаться и поцеловать. И ощутить обнаженной грудью мягкий хлопок домашней футболки. Все так же сладко до головокружения.

Ответа Майя так и не получила. Мужские ладони прошлись по голой спине, подхватили под кружевное с заниженной талией. И когда она обвила его ногами, Илья выдохнул что-то невнятно ей в шею и понес.

Как оказалось, на стол. Под спиной зашелестели какие-то бумаги, когда Июль навис над ней.

– Платье никуда не годится, – он говорит, едва разжимая губы. И зачем вообще говорит?!

– Твои очки, – левой рукой сняла и отбросила их, – и твоя футболка – тоже, – теперь двумя руками потащила темно-синий хлопок вверх.

– Я не собираюсь в ней на премьеру, – он отшвырнул футболку в сторону. Майя не сразу ответила – любовалось мощной и красивой верхней декой. И только налюбовавшись, потянула свое сокровище на себя.

– Я в этом платье – тоже. Оно для тебя. Считай, у нас сегодня… репетиция премьеры.

– Первая, – по привычке оставил за собой финальное слово в споре Июль. А потом сдался. Тому чувству, что сделало его взгляд темным, а дыхание довело до виво. И было виво. Очень виво. И еще – ларго, анданте, престо. В общем, все было.

И тишина потом. И только два аллегро модерато – женское и мужское.

– Скажи мне, – он неостывшим жаром дышал ей в шею, удерживая за спину. – А сколько у нас еще запланировано репетиций до премьеры?

Майя бы рассмеялась, но пока сил не было. Она просто сидела на краю стола, обнимая мужа руками за плечи, а ногами за бедра. И не хотела ничего говорить. Не сейчас. С мыслями удалось собраться только после долгой паузы. После того, как поняла: что-то немилосердно колет в… бедро. Ну, почти в бедро.

– Я повешу график репетиций на двери кабинета.

Илья улыбнулся, не разжимая рук. Он еще улыбался, когда она выудила из-под себя то, что кололось. Это оказались очки. Одной дужки недоставало, зато за вторую зацепился безнадежно измятый лист бумаги.

– Ой, мы что-то сломали. И что-то помяли. Надеюсь, не очень нужное.

Он наконец разжал руки. Разгладил смятый лист. И вздохнул.

– Боюсь, очень…

Майя не успела осознать толком, как он легко шлепнул ее по… бедру. Почти.

– Ну-ка, что там у тебя еще?