Синичка. Прощение

Набросился на мои губы в жестоком поцелуе. От удивления я распахнула глаза, и приоткрыла рот.

Это была моя ошибка. 

Он тут же завладел моим языком. 

Мы целовались самозабвенно, дико, неистово. Его руки гуляют по всему моему телу, а я зарылась своими в его волосы. Господи! Как скучала по губам его, и рукам таким наглым. Я льну к нему всем телом, и животом чувствую его возбуждение, и стон сорвался с моих губ. 

Я понимаю, нужно отстранится. 

В моих трусиках уже влажно. Хочу его. 

– Любимая моя, – сквозь поцелуй прошептал он, и это подействовало на меня. Я оттолкнула его. 

Смотрим друг другу в глаза. Дышим тяжело. 

– Уходи, – шепчу я, и подошла на трясущихся ногах к двери и распахнула ее. – прошу уходи, и больше не вспоминай меня! 

И он вышел. 

6

После того, как он вышел из комнаты, я долго не могла заснуть. Вертелась в кровати, как юла. И в итоге заснула под утро, а когда проснулась на часах было семь утра, и я оставив записку подруге уехала из этого дома, в надежде, что подруга не рассердиться на меня. 

А теперь вот подъезжаю к дому, и улыбка на губах появилась. Потому что Тони прилетает. Его встретят в аэропорту люди отца, и доставят сюда.

В предвкушении встречи с моим Тони. 

Припарковалась возле гаража, и пошла в дом. Стоило в дом войти, как меня чуть не сбил с ног мой сын. 

– Мамуляяя, – с визгом на руки запрыгнул, и обезьянкой повис на шее. А я крепче прижимаю маленькое чудо к себе и вдыхаю запах родного человечка.– Тони уже тут, – лепечет он, и как раз в этот момент из кухни появляется массивная фигура блондина. 

– Тони, – на выдохе. – как? Ты же должен был в десять утра прилететь. 

– Малышка, – шаг ко мне, и я в объятиях блондина. – так спешил к тебе, что пришлось к отцу обращаться. На его самолёте прилетел. 

– Мамуль, – ерзает Мишка. – отпусти, я с бабулей играть побежал. 

– Беги, родной, – отпускаю сына, и он пулей выбегает на задний двор. 

Смотрю на Тони, и понимаю, что ужасно соскучилась. 

– Скучалааа, – обнимаю друга. – сильно. 

Он сжимает меня в своих медвежьих объятиях, и оставляет легкий поцелуй у меня на лбу. 

– Варя, я тоже, – слишком тесный контакт. – очень. 

Со стороны раздалось деликатное покашливание, и мы отстраняемся друг от друга. 

Я оборачиваюсь, и сталкиваюсь с взглядом карих глаз. 

Какого хера ты тут делаешь? – хочется спросить мне, но меня останавливает, что рядом отец. 

– Доброе утро, пап, – приветствую отца. – а вот и Тони мой приехал, – беру под руку друга, а он не понимающий взгляд кидает на меня, но не отстраняется. 

– Тони, – пожимает руку отец. – рад видеть. 

– Мистер Левицкий, – ответно жмёт руку папе. 

Руслан буравит взглядом Тони, и кажется дыру сейчас в нем просверлит.

– Ну мы пойдём ко мне в комнату, Мишку покормить не забудьте, – разворачиваемся и уходим. 

Руслан. 

Каким козлом я оказывается был, тогда пять лет назад. Ведь понимаю, что нужно было выслушать ее тогда, но поступил, как сучка обидчивая. И нашёл в этой пигалице Лене ( ныне жена моя ) утешение. Нажрался в тот день. Вот и не соображал, что творю. Нет мне прощения и каких-либо оправданий. Я сам все разрушил. Дебил. 

Называйте, как хотите. 

А теперь смотрю на неё и понимаю, что вот она с кем я хотел бы быть всю свою долбаную жизнь, но не примет обратно. Да и не нужны ей мои идиотские прощения. Я и сам бы себя не простил. 

Как же она похорошела…девочка моя. 

Внутри все трясётся от обиды в первую очередь на самого себя, потому что реально идиот. Кому я пытался что-то доказать тогда в той ванной? Ей? Себе? 

Сестра ведь со мной около года не общалась из-за этого, и мама тоже. И я сам себя ненавижу. 

Теперь, я понимаю, что счастлива без меня, и в ее жизни мне нет места. 

Сын. Мой.

И этот чертов Тони. Весь такой из себя. А когда лапами своими хрупкую фигуру Вари обнимал, я чуть было не сорвался и не кинулся морду норвежскую бить. Но остановил Сергей Александрович. 

Но не имею права! 

Она ушла с ним, я молча закипал он злости. И от бешеной ревности. 

– Пройдём в кабинет, Руслан, – ворвался в мои размышления отец Вари. 

Когда мы прошли в кабинет, и отец ее сразу предупредительно сказал:

– Даже не смей, – сурово сдвинул брови на переносице. – ты проебал своё время! 

Жестоко, но правда. 

– Он мой? – озвучил свои догадки я. 

Да. Увидел этого мальчика, и пригляделся. Похож. Мимика. Глаза. И даже черт возьми, улыбка. Я тогда уехал к маме, и смотрел свои старые фотки.

И от осознания того, что он мой. Моя плоть и кровь. Сердце разрывается на части. 

Не изменяла. Она мне не изменяла. Теперь вдвойне дебил. 

*** 

После моего вопроса, в кабинете повисла гнетущая тишина. Я не стану спрашивать это ещё раз, потому что и дураку понятно, что Сергей услышал. Вот только не спешит отвечать. Все так же из под сурово сдвинутых бровей глядит на меня. 

– Он.Мой, – все же не удержался и сказал я. Вот именно. Не спросил, а сказал, как факт. 

– Как ты это понял? – вопрос. 

– Он же похож на меня, – улыбнулся я. – особенно в детстве. Почему вы скрыли это от меня?