Синяя герань

Медицинские сестры в доме не задерживались. Миссис Притчард увольняла их очень быстро. Правда, одна молодая сестра чрезвычайно серьезно относилась к разным пророческим фокусам, и некоторое время миссис Притчард ее очень любила. Потом неожиданно стала и ею недовольна. Она потребовала другую сестру, которая служила у нее раньше, пожилую женщину, опытную в обращении с неуравновешенными пациентами. Сестра Коплинг, по мнению Джорджа, была из тех женщин, с которыми можно поладить. Она справлялась со вспышками раздражения и нервных бурь совершенно невозмутимо.

Второй завтрак – ленч – всегда подавался миссис Притчард наверх, и обычно во время него Джордж и сестра Коплинг договаривались о второй половине дня. Строго говоря, сестра была свободна от двух до четырех, но «в виде одолжения» она иногда уходила и после чая, если Джордж хотел быть свободным днем. А в этот раз она сказала, что едет повидать родственницу в Голдерс-Грин и может немного задержаться. Джордж расстроился, потому что он договорился сыграть партию в гольф.

Сестра Коплинг успокоила его:

«Сегодня здесь без нас обойдутся, мистер Притчард. У миссис Притчард будет гораздо более интересная компания, чем наша».

«Кто же это?..»

«Зарида, медиум, предсказательница будущего…»

«Опять новая?»

«О да. Я полагаю, моя предшественница, сестра Карстерс, порекомендовала. Миссис Притчард еще ее не видела. Она просила меня написать ей и назначить свидание на сегодня».

«Ну, во всяком случае, я поиграю в гольф», – сказал Джордж и ушел с самыми добрыми чувствами по отношению к прорицательнице Зариде.

Вернувшись домой, он нашел миссис Притчард в состоянии крайнего возбуждения. Она, как обычно, лежала на кушетке и часто подносила к носу флакон с нюхательной солью.

«Джордж! – воскликнула она. – Что я говорила тебе о нашем доме?! Едва я переступила порог, я сразу почувствовала, что здесь что-то не так! Разве я тебе этого не говорила?»

«Что-то не припоминаю».

«Ты никогда не помнишь того, что связано со мной. Все вы, мужчины, крайне бессердечны, но ты, ты еще более, чем все».

«Успокойся, Мэри, дорогая, ты несправедлива».

«Так вот, то, что я тебе говорила давно, эта женщина почувствовала сразу! Она… она даже так и отпрянула… если ты понимаешь, что я имею в виду… Она вошла в дверь и сказала: «Здесь есть зло. Зло и опасность. Я чувствую это».

«Ну, ты не зря потратила деньги сегодня», – некстати улыбнулся Джордж.

Жена закрыла глаза и сильно потянула носом из флакона.

«Как ты меня ненавидишь! Ты будешь торжествовать, когда я умру».

Джордж запротестовал, а через минуту она продолжила:

«Можешь смеяться, но я расскажу тебе все. Этот дом, безусловно, опасен для меня, так сказала эта женщина».

Доброе расположение Джорджа к Зариде моментально пропало. Он знал, что жена, несомненно, способна настоять на переезде в другой дом.

«Что еще сказала женщина?» – спросил он.

«Она не могла много говорить, она была так расстроена. Но кое-что все-таки сказала. У меня в стакане стояли фиалки. Она показала на них и закричала: «Уберите их прочь! Никаких синих цветов! Чтобы у вас никогда не было синих цветов! Помните, синие цветы для вас – смерть!» Ты же знаешь, – добавила миссис Притчард, – что я не люблю синий цвет. У меня какое-то предубеждение против него».

Джордж был достаточно благоразумен и не стал настаивать, что никогда не слышал этого от нее. Он спросил, что представляла собой эта таинственная Зарида. Миссис Притчард с удовольствием принялась за описание:

«Густые черные волосы, собранные двумя узлами над ушами, полузакрытые глаза, черные круги вокруг них, рот и подбородок скрыты черной вуалью. Речь протяжная, с заметным иностранным акцентом, по-моему, испанским».

«Собственно, все как и полагается в таких случаях», – бодро сказал Джордж.

Миссис Притчард немедленно закрыла глаза.

«Я чувствую себя совершенно больной, – сказала она. – Вызови сиделку. Твоя бессердечность расстраивает меня, это тебе великолепно известно».

Спустя два дня сестра Коплинг пришла к Джорджу с печальным лицом.

«Не пройдете ли вы к миссис Притчард? Она получила письмо, которое ее очень расстроило».

Он поднялся к жене.

«Прочти», – сказала она и протянула ему письмо. Джордж прочел. Оно было написано большими черными буквами на сильно надушенной бумаге.

«Я познала будущее. Предупреждаю вас, пока не поздно. Остерегайтесь полной луны. Синяя примула – предупреждение, синяя роза – опасность, синяя герань – смерть…»

Джордж было рассмеялся, но осекся, поймав взгляд сестры и ее быстрый протестующий жест. Он довольно неуклюже сказал:

«Эта женщина хочет тебя запугать, Мэри. Во всяком случае, ни синих примул, ни синих гераней не бывает».

Но миссис Притчард стала плакать и причитать, дни, мол, ее сочтены. Сиделка вышла с Джорджем на лестницу.

«Все это глупость несусветная!» – вырвалось у него.

«Я тоже так думаю».

Что-то в тоне сестры поразило его, и он пристально посмотрел на нее.

«В самом деле? Вы же не верите…»