Сингуматор

Грегор Штернберг. Имя странного знакомого с кладбища, внезапно возникло перед глазами и закрутилось у нее на языке. Она инстинктивно сжала в кармане маленький картонный квадратик визитной карточки детектива. Как она могла забыть о нем?

– Фрау, вы меня слышите?

– Да, конечно, офицер, – хрипло проговорила она, и тут же взяла себя в руки, – Я услышала вас, и посмотрю, что можно сделать.

3

Грегор Штернберг замерз, промок и устал. Сегодня он встал задолго до рассвета, проглотил кусочек лимона и три стакана виски, после чего провел почти четыре часа под проливным дождем, где единственным спасением от ливня были кроны узловатых деревьев, да расползшаяся от воды широкополая шляпа – использовать одной рукой зонт он так и не научился. Холодные капли пропитали воротник пальто и теперь соскальзывали за шиворот, каждый шаг сопровождался противным чавканьем, драп отсырел и давил на плечи. Еще немного, и воспаление легких станет заслуженной наградой за хорошо проделанную работу – недавно Грегору уже довелось побывать в реанимации, а из него отправиться в хирургическое отделение, так что повторять опыт он не планировал.

Усталого вида уборщик, бесцельно вытирающий грязной шваброй въевшееся в паркет темное пятно в фойе офиса, поглазел на него с интересом, но без сочувствия.

– Вы скверно выглядите, герр Штернберг, – заметил он, вместо приветствия, – Взяли бы выходной себе, что ли.

– И я рад тебя видеть, Ганс, – хмуро отозвался Грегор, выгребая из мокрых карманов связку ключей на железном кольце, – Тебе говорили, что у тебя удивительное чувство такта?

Дверь в конце узкого коридора, уставленного уродливыми глиняными горшками с искусственным цветами внутри, была забрана мутным рельефным стеклом. Разглядеть что-то внутри было практически невозможно, особенно при таком скудном освещении. Единственным, что бросалось в глаза, была металлическая табличка, где черной краской было набрано «Частное детективное агентство «14 дней», а немного ниже значилось меньшим шрифтом: «Штернберг и Флатер. Ваши проблема – наше решение». Часть букв успела затереться, так что текст, скорее угадывался, чем читался. Очень символично, ведь у детективного агентства тоже бывают тяжелые времена. И именно в такие периоды приходится хвататься за любое дело, которое подвернется под руку, если хочешь остаться на плаву. Если ваши проблемы стучатся в двери и окна, полиция не хочет помогать, ситуация выходит из-под контроля, а юристы разводят руками, то вы, рано или поздно, соберете некоторую сумму наличными, прихватите документы и отправитесь в это маленькое серое офисное здание в центре Глекнера, чтобы добраться до застекленной двери с затертой металлической табличкой.

Возможно «14 дней» – не самое звучное и оригинальное название, но Флатер считал, что это не самое важное. Детективное агентство гарантировало результат в течении первых двух недель с момента оформления договора, так что некий сакральный смысл в этом все-таки был. Неверные мужья и жены, пропавшие родственники, фото и видео отчеты – Штернберг и Флатер брались практически за любое дело, которое сулило хорошее вознаграждение. В Глекнере такие конторы редкость, поэтому работы, чаще всего, было хоть отбавляй. Во всяком случае, так оставалось при жизни Флатера. Теперь урна с его прахом декорирует выставочный зал крематория, и ему нет никакого дела до измен, воровства и проблем с законом. Еще повезло, можно сказать.

Грегор открыл замок, неловко орудуя одной рукой, после чего попытался придержать тугую дверь коленом. Внутри было еще темнее, чем в коридоре – закрытые жалюзи почти не пропускали серый уличный свет. Грегор нащупал выключатель на стене, щелкнул им и зажмурился, когда вспыхнули холодные белые лампы. Два стола, несколько тяжелых кресел, небольшой диван и кушетка в углу – Флатер всегда хотел, чтобы это место выглядело неофициально, но оно смотрелось небрежно и неуютно. Несколько лет назад Грегор водрузил над своим столом детективную лицензию в рамочке, а Флатер приволок откуда-то несколько уродливых картин, а-ля Джеймс Уистлер, но все равно помещение казалось пустым и угрюмым. Кажется, после смерти Флатера здесь поселилась громкая и гулкая тишина, которую прежде Грегор не замечал за двенадцать лет совместной работы. Теперь она занимала место его напарника и коллеги, восседая в его кресле, за его столом.