– Тут ты прав, кэп*
– Конечно, сэр. Именно поэтому мы здесь, сэр. Чтобы сдержать Иран, – с готовностью согласился капитан.
– Правильно мыслишь, – подбодрил связиста цэрэушник, а сам подумал: «Мальчик, где твои глаза? Иран ничто по сравнению с Россией, которая после конфликта в Сирии прочно закрепилась в регионе, выдавив нас на Аравийский полуостров. Кто вообще отвечает за идеологию в ВВС, если даже офицеры разведки не знают, своего настоящего врага!»
Дорога от аэропорта до базы заняла чуть меньше получаса. В штабе Харпер, представившись командиру и вручив приказ, подтверждающий полномочия его и экипажа, в сопровождении капитана направился к ожидавшему в одном из огромных ангаров «Глобмастеру».
– Ну привет, старина, – он по-приятельски похлопал уже давно знакомый ему самолет по стойке шасси. Семь лет назад при посадке в аэропорте иракского Мосула, который уже давно должен был быть очищен от моджей, их обстреляли из ПЗРК. Самолет загорелся, но, несмотря на команду катапультироваться, Харперу все-таки удалось дотянуть до полосы и посадить транспортник чуть ли не на головы ожидавших его пожарных расчетов. Тогда он сказал себе, что будет выпускать «птичек» только из этого «Глобмастера». – Как ты тут, дружище? Не затрепали тебя вояки? Готов к настоящему делу?
– Сэр! Самолет полностью подготовлен к перелету. Груз в отсеке, закреплен и проверен согласно полетным документам, сэр! – четко отрапортовал стоящий рядом штаб-сержант из технической службы.
– Это хорошо, сержант. Это очень хорошо, – медленно проговорил Харпер, все еще поглаживая покрытый серой краской металл. – Что за груз?
– Двадцать четыре стандартные паллеты со старой униформой. Шесть паллет со старой обувью, сэр, – четко ответил сержант.
– И все? – спросил цэрэушник, пристально взглянув на сержанта, и, услышав четкое «Да, сэр!», повернулся к капитану. – Очистите ангар. Наружной охране приказ – никого не впускать до тех пор, пока мы отсюда не выйдем.
– Да, сэр!
– Где мои контейнеры? – цэрэушник обвел придирчивым взглядом огромное помещение ангара.
– В тыльной части ангара, сэр. Вон там, под брезентом, рядом с погрузчиком, – капитан указал в глубину ангара, где под аккуратно расправленным брезентом угадывались угловатые очертания контейнеров сброса с притаившимися в них «птичками».
– Личные вещи? Парашюты?
– В пассажирском отсеке, сэр. Большой пластиковый ящик.
– Прекрасно, теперь все свободны, – распорядился и Харпер и направился к своим людям, которые с видом знающих свое дело специалистов с приборами диагностики в руках с двух сторон обходили транспортник, придирчиво осматривая внешние узлы и снимая данные с точек контроля.
Самолет был в хорошем состоянии. Правда, по сравнению с прошлым вылетом, состоявшимся чуть больше года назад, на нем была установлена какая-то заумная системы РЭБ, которая должна была уводить в сторону вражеские ракеты, но это никак не могло повлиять на ход их операции. Заглянув в краткую инструкцию, Харпер не стал в ней разбираться, потому что система работала в автоматическом режиме, да и ракетных атак по маршруту не ожидалось.
Экипаж – два проверенных, надежных оперативника, с которыми он не раз выходил на задание, уже заняли кресла в кабине и, включив питание, проверяли системы транспортника. Выслушав их короткий доклад, Харпер проверил «личные вещи». Специально составленный им для этого вылета индивидуальный набор самого необходимого в случае непредвиденной ситуации помещался в облепленную карманами разгрузку из усиленного кевлара. Все было на месте: пистолет, две запасные обоймы, боевой нож, аптечка, мультитул, пол-литра воды, спутниковый маяк, плитка шоколада и дальше по списку вплоть до небольшого герметически упакованного рулончика туалетной бумаги. Он взвесил все это богатство на руке и, довольно улыбнувшись, снова полез в ящик, где были аккуратно уложены три армейских пуховика, зимние берцы и плотные вязаные шапки. Это для Англии, ведь там сейчас зима.
Небрежно хлопнув пластиковой крышкой ящика, он прошел дальше, в грузовой отсек и внимательно осмотрел крепление груза. Добравшись до заднего люка, он, почувствовав какой-то дискомфорт, остановился и прислушался к своему внутреннему голосу. Так часто бывало перед началом серьезной операции, и интуиция, подкрепленная опытом и тонким чутьем разведчика, его не раз выручала, давая нужные подсказки или подсвечивая важные детали, которые он мог упустить. На этот раз он тоже понял, что что-то не так, как только поднялся на борт транспортника. Ощущения внутри самолета были совершенно иные. Снаружи он казался старым добрым другом, обрадовавшимся встрече, но внутри кабина и особенно грузовой отсек были пропитаны неясной тревогой.