К чему я это всё? А к тому, что даже если вы меня сейчас устраните, моё дело будет жить. Рано или поздно суд запретит зловредное искусственное светило. АнтиЯрилы не сдаются! Несмотря на происки правительства.
Да, господа присяжные заседатели, я чертовски хорошо знаю,
Ведь наставили этих панелей по всему городу, шагу не ступить. Автомобили все как один теперь на солнечном ходу. Где теперь, спрашивается, знаменитые экскурсии по петербургским крышам? А нету. Все крыши забиты чёрными батареями. Энергии копят столько, что её на полстраны хватает. Очень советую господину прокурору расследовать очевидный факт солнечной коррупции – вместо того, чтобы ко мне приставать.
Да, «Второе солнце» догадались оборудовать защитой от инфракрасных и ультрафиолетовых волн, и на том спасибо. Мы хотя бы не сгораем тут заживо, как муравьи под лупой… или как тот же Джордано Бруно. Отражается только видимый спектр солнечных лучей. Но – кто вам сказал, милые мои присяжные заседатели, что правительство не станет использовать это космическое зеркало в качестве мощнейшего оружия? Готов поспорить на свой телескоп, что императрица Екатерина Николаевна слышала про «Гиперболоид инженера Гарина». В конце концов в блокбастере по мотивам романа снималась ее мать, знаменитая актриса Василиса Прекрасная!
А это значит, господа присяжные заседатели, – это значит, что, совершив своё ма-а-аленькое, незначительное преступленьице, я предотвратил – ни много ни мало – Последнюю мировую войну! Ну уж, как минимум, остановил революцию. Ещё чуть-чуть – и несчастные пересвеченные петербуржцы бросились бы штурмовать Зимний! Что было бы дальше – невозможно даже представить. Четыреста лет успешного правления династии Романовых закончились бы в один миг…
Вы только гляньте на моего адвоката. По-моему, я довёл его до инфаркта. Расслабься, приятель! Я делаю, что должен, и будь что будет. Бедняга. Он же пытался заставить меня раскаяться – ради мягкого приговора. Всё твердил мне: «Хаббл, дружище, ты же не хочешь отправиться в вечную ссылку на Луну? Земля нынче только для избранных, тебя тут не оставят. Просто скажи, что ты сожалеешь о своём поступке».
Но нет! Я ни вот на столько, ни на один фотончик не жалею о том, что сделал. Всё, о чем я жалею, – что не знал про самовосстанавливающееся покрытие «Второго солнца». Я был уверен, что правительство врёт и нет там никакой регенерационной плёнки! А даже если и есть, то она ни за что на свете не станет работать в условиях вакуума. Увы, как я ошибался!
Можно было бы подумать, что из-за проклятого самовозрождения зеркала всё стало бессмысленным: и мой угон «Гелиоса», орбитального прогулочного катера; и моя атака «Второго солнца». Казалось бы, ну пробил я этот зеркальный парус. Даже в нескольких местах. Радовался, какие гигантские дыры. Рвал своим катером натянутую фольгу, пока меня не схватили. Ну и что с того? Все прорехи сами затянулись уже к тому времени, как я съел свой первый завтрак в тюрьме.
Но в моём случае разбить зеркало оказалось к счастью. Не зря я давился чёрствыми тюремными пышками! Привлёк-таки внимание всего мира к проблеме искусственного светила – миллиарды человек сейчас настроены на «Всемогущий». Думаю, в эту минуту моей популярности завидует и сама Василиса Прекрасная.
Подвожу итог. Судить меня не за что. Ущерба никакого я не причинил. «Гелиос» практически не пострадал, парус был тонким; «Второе солнце» – вот оно, висит, чертяка, в небе, ничего ему не сделалось.
Короче, предлагаю меня выпустить, чтобы я продолжал борьбу с фальшивым солнцем в Конституционном суде. Теперь-то вы понимаете, что перед вами самый обыкновенный последний романтик на Земле, а никакой не террорист.
Вы просто не можете этого не понимать.
Вы же не глупые люди, а дюжина сверхмощных компьютеров, в которые загружены все действующие законы и лучшие судебные решения за всю историю цивилизации – без учёта той некрасивой затеи с Бруно, конечно. Вот и посмотрим, как работает суперсовременная электронная система правосудия…