Синглетон

- не унимался я. - И веришь ли ты, что результат окажется таким же, если его можно будет масштабировать до бесконечности? - От игрушечной вселенной - горстки кубитов - до реальной.

Она пожала плечами:

- Вообще-то, меня ни к чему не надо склонять. Я и так всегда считала ИММ наиболее правдоподобной интерпретацией.

Я оставил эту тему и вернулся на кухню, а она достала для проверки стопку контрольных работ.

Но той ночью, когда мы лежали в постели, я не смог выбросить из головы дельфтский эксперимент.

- Веришь ли ты, что существуют другие версии нас с тобой? спросил я Франсину.

- Полагаю, они должны быть. - Она произнесла это так, словно речь шла о чем-то абстрактном и метафизическом. Те, кто декларирует веру в ИММ, похоже, никогда не желают воспринимать ее серьезно, и уж тем более лично.

- И это тебя не волнует?

- Нет, - небрежно ответила она. - Поскольку изменить ситуацию

я не в силах, то какой смысл из-за нее волноваться.

- Весьма прагматично. - Франсина вытянула руку и стукнула меня по плечу. - Это был комплимент! - запротестовал я. - Я тебе завидую из-за того, что ты смогла так легко с этим примириться.

- На самом-то деле я не примирилась, - призналась она. - Я просто запретила себе развивать эту мысль, а это уже совсем другое дело.

Я повернул голову, чтобы взглянуть ей в лицо, хотя мы едва видели друг друга в темноте.

- А что в жизни приносит тебе наибольшее удовлетворение? спросил я.

- Полагаю, ты сейчас не в том настроении, чтобы поверить слащавому романтическому ответу? - Она вздохнула. - Не знаю. Решение проблем. Приведение всего в порядок.

- А что если на каждую решенную тобой проблему есть кто-то такой же, как и ты, но только он или она, наоборот, терпит поражение?

- Я свои поражения преодолеваю сама. Пусть и они поступают так же.

- Ты ведь знаешь, что это неудачный ответ. Некоторые из них попросту не справляются. Если у тебя находятся силы изменить ситуацию, то всегда сыщется тот, кто их не найдет.

Франсина не ответила.

- Недели две назад я спросил Садыка о временах, когда он занимался разминированием. И он ответил: это занятие приносило ему больше удовлетворения, чем очистка пустыни от обедненного урана. Один направленный взрыв - и сразу видишь, что сделал нечто стоящее. У всех нас в жизни бывают подобные моменты, наполненные чистым и однозначным ощущением успеха: сколько бы мы в своей судьбе ни напортачили, всегда найдется хотя бы одна вещь, которую мы сделали правильно. - Я нервно рассмеялся. - И представь, эта вера меня согревает.

- Однако ничто из сделанного тобой никогда не исчезнет. И никто не придет и не отнимет этого у тебя.

- Знаю. - По коже пробежали мурашки, когда я представил, как моя менее удачливая версия возникает на пороге, требуя свою долю. - Однако это выглядит до отвращения эгоистичным. Не хочу, чтобы все, что делает меня счастливым, оплачивалось кем-то другим. И не хочу, чтобы каждый выбор становился наподобие… драки с другими моими версиями за приз в игре с нулевой суммой.

- Нет. - Франсина помолчала несколько секунд. - Но если реальность такова, что ты можешь с ней поделать?

Ее слова зависли в темноте. Что я могу с ней поделать? Ничего. Но действительно ли я хочу на этом остановиться, подмывая фундамент собственного счастья, когда нет абсолютно ничего, что можно обрести - ни для кого?

- Ты права. Это какой-то бред. - Я поцеловал ее. - Спи, больше не буду лезть к тебе со своей болтовней.

- Это не бред, - отозвалась она. - Но у меня пока нет ответов на эти вопросы.

***

На следующее утро, когда Франсина ушла на работу, я взял свой компьютер и увидел, что она переслала мне электронную книгу - вышедшую в 90-х годах антологию убогих рассказов на тему «альтернативной истории» под названием «Боже, она полна царей!»(«Му God, It's Full оf Тsars!» - название намекает на знаменитую фразу героя фильма «Космическая одиссея 2001 года», воскликнувшего при виде открывшейся его взору Вселенной: «Му God, it's full of stars!» (Боже, она полна звезд!)) - «Что если бы Ганди был безжалостным солдатом удачи? Что если бы Теодору Рузвельту пришлось отражать нашествие марсиан? Что если бы нацисты убили хореографа Джанет Джексон?».

Я пробежал глазами предисловие, то усмехаясь, то издавая стон, потом закрыл файл книги и сел за работу. Мне предстояло закончить с десяток мелких административных дел для ЮНЕСКО, прежде чем я смогу всерьез заняться поиском новой работы.