Синева небес

— Извините, что вызвали вас, — сказал круглолицый, важно усаживаясь на стул напротив Фудзио. Говоря, он довольно сильно гнусавил, отчего речь его казалось какой-то несерьезной.

— Дело в том, что вчера, в семь часов тридцать пять минут вечера, недалеко от перекрестка Такады произошел наезд на велосипедиста. Вы ничего не хотите сообщить по этому поводу?

— Я ничего не знаю об этом.

— Где вы находились в это время?

— В это время… На пути домой.

— На чьей машине вы ехали?

— На своей, конечно, — Фудзио решил, по возможности, говорить только правду.

— Номер вашей машины?

— «Миура СА 55-9174».

— Откуда вы возвращались?

— Со стороны побережья.

— Откуда именно?

— Господин полицейский, у меня своя личная жизнь. Мне бы не хотелось обсуждать ее с посторонним, — ухмыльнулся Фудзио.

— Вы ездили к женщине?

В другой раз Фудзио был бы доволен, что полицейский высказал именно эту версию, но сейчас он почувствовал, как кровь ударила ему в голову. Фудзио представил, как этот тип с похожей на мандзю физиономией пожимает руку Юкико.

— Я прошу вас не вмешиваться в мою личную жизнь. Это не ваше дело.

Выражение лица полицейского оставалось невозмутимым.

— Вы проезжали перекресток Такады?

— А где это? Я не могут ответить, потому что не знаю, о чем выговорите.

Полицейский вытащил листок бумаги и нарисовал схему: железнодорожная линия «Кэйхин» — и перекресток.

— Точно не знаю, может, и проезжал, а может, и нет. Не могу сказать определенно. Бывает, что заедешь на какую-нибудь дорогу, и сам не понимаешь, где ты. Здесь полно таких проселочных дорог. Это сбивает с толку, но если знаешь основные ориентиры, то на главную дорогу как-нибудь выберешься, — сказал Фудзио с уверенностью местного жителя.

— В любом случае вы направлялись домой. Вы не заметили ничего странного по дороге? Может, с чем-то столкнулись?

— Ничего такого не припомню.

— В котором часу вы вернулись домой?

— Честно говоря, на время я и не обратил внимания. Где-то в восемь, в половине девятого, что-то вроде того.

— Где вы ужинали? Где-нибудь по дороге?

— Я ем только дома. Ужинал тоже дома.

— Ваша мать сказала, что вы вернулись поздно.

Фудзио кожей чувствовал, что здесь опасно говорить, будто он вернулся домой поздно ночью. Поэтому он и разозлился на мать, сочинившую, по его мнению, совершенно ненужную ложь.

— У матери плохо с головой. Бывает, что и дни путает. Хотя, вроде, не такая уж старая. Вчера я вернулся не поздно. Ужинал-то я дома. Мать жарила селедку. И отец дома был.

Фудзио понял, что при необходимости доказать несостоятельность заявления матери будет не так уж сложно.

— Где вы вчера были на машине? — настойчиво повторил круглолицый. Напора и смекалки ему было не занимать несмотря на глуповатое лицо.

Фудзио деланно рассмеялся.

— Вы будете смеяться, но я иногда пишу стихи. А для этого нужно вдохновение. Поэтому я иногда катаюсь в одиночестве по всему полуострову. Люблю полдня дремать на побережье, слушая шум волн, или вечером прогуливаться по лесу при свете яркой луны.

— Хорошее увлечение, ничего не скажешь. Сборника стихов еще не выпустили? — Фудзио заметил, что на круглом лице полицейского на какой-то момент промелькнуло завистливое выражение.

— Ну, не такие они хорошие, чтобы показывать другим, — поскромничал Фудзио.

— Это что, проблема, издать сборник?

— Я еще не пробовал. Мне предложили напечататься, он даже в издательском плане стоит, но я все никак не отберу лучшие. Вот сейчас как раз этим и занимаюсь, — громко рассмеялся Фудзио.

— Тогда расскажите мне о своей вчерашней поездке за поэтическим вдохновением. Когда вы выехали из дому?

— После полудня. Где-то в половине четвертого я выехал из дому и сразу направился в Хаяму. Потом по западной части побережья двинулся на юг.

Если искать поэтическое вдохновение, то лучше всего на западном побережье полуострова…

— Пробок на дороге не было?

— Да нет, ничего такого.

— Вы заезжали куда-нибудь по дороге?

— Нет, никуда не заезжал. Хотелось сбежать от людей, поэтому я останавливался только в безлюдных местах.

— Например? Расскажите, где такие чудесные места, я тоже съезжу туда на выходные.

— Ну, Садзима, Арасаки… еще Митохама — все это очень тихие уголки. Уж вы-то должны отлично их знать. Это же ваш участок, верно?

— Я туда отдыхать не езжу. Значит, говорите, что столкновения не заметили?

— Нет, ничего такого не помню.

— Однако к нам поступило заявление.

— Какое заявление?

— От велосипедиста, который столкнулся с вашей машиной. Там написано, что вы умышленно скрылись с места происшествия.

— Это была моя машина?

— Да, он запомнил ваш номер.

Фудзио был изумлен, что этот кретин сумел показать такие чудеса сообразительности.

— Это правда? — искренне удивился Фудзио. — Не знаю, какая там могла быть травма. Но я, кажется, понимаю, зачем он запомнил номер моей машины. Наверное, он врезался в дерево, когда моя машина как раз проезжала мимо, он получил травму и, решив, что будет неплохо слупить с кого-нибудь деньги на лечение, свалил вину на меня.

— Вам не стоит лгать. Есть еще один свидетель.

— Что? Сколько же можно говорить, что я никого не сбивал!