СИНЕЕ ЖЕЛЕЗО

Ильменгир тронул за рукав шаньюя:

- Из-за гор идет гроза.

Шаньюй взглянул в ту сторону, куда показывал гудухэу, и засмеялся:

- Так что же? Она всегда приносит удачу в задуманном походе.

- И все же надо отдать приказ, чтобы отряды держались поближе друг к другу, - настойчиво сказал Ильменгир.

- Хорошо.

Скоро с севера примчался первый гонец надвигавшейся бури - душный и влажный ветер. Он гнал перед собой целые табуны прошлогоднего перекати-поле; в воздухе стоял тонкий посвист песка, тревожно ржали кони, и всадники выхватывали из саадаков луки, чтобы приветствовать повелителя небесных возмущений и могучего духа войны Суулдэ.

И едва над степью в блеске кривых, словно сучья саксаула, молний раскатился первый железный гром, в черное небо взлетели десятки тысяч стрел.

Хунну, как и их владыка, любили грозу.

* * *

В шатер императора вошел князь Ли Гуан-ли и с ним сурового вида воин в железных латах. Оба почтительно приветствовали императора, затем Ли Гуан-ли сказал:

- Великий и непобедимый! Я взял на себя смелость представить тебе храброго офицера и моего дальнего родственника Ли Лина...

- А также моего старого друга и лучшего в армии стрелка из лука, - с улыбкой вставил Сыма Цянь.

- Ли Лин поклонился и с упреком взглянул на историка.

- Подождите, - сказал император. - Я уже не раз слышал это имя.

- Разумеется, ослепительный. Ведь дед Ли Лина был главным полководцем у твоего деда, да будут его дела бессмертны! - Помолчав, князь решительно продолжал: -Ли Лин предлагает смелый план противодействия шаньюю. Тебе ведомо, о светоч мира, что наше войско надежно укрыто в тутовых лесах и хунну ничего не узнают о засаде. Когда им откроют крепостные ворота, и они начнут грабить город, мы ударим им в тыл. Но может случиться так, что в город войдет только половина шаньюева войска. Другая половина, видя поражение передовых отрядов и нашу силу, несомненно, повернет обратно и бросится наутек. Вот тут-то и сработает замысел Ли Лина.

Полководец сделал знак Ли Лину, и тот почтительно, но с достоинством заговорил:

- К крепости Маи, ваше величество, ведет одна-единственная дорога: вдоль берега реки Люань. С правой стороны к реке подступают горы Сеньги. Они делают дорогу настолько узкой, что по ней едва могут проехать два всадника и вряд ли пройдет большая повозка. Прежде чем выбраться на равнину и там скрытно собрать отряды в ударную силу, войско шаньюя растянется на несколько сот ли. При этом все запасы провианта шаньюй будет вынужден оставить позади...

- Понимаем, - сказал император, с интересом вглядываясь в обветренное лицо офицера. - Ты хочешь отрезать путь к отступлению, когда шаньюй побежит назад в свои степи?

- Не совсем так, ваше величество. Вначале я отобью у него обозы, а потом перекрою обратный путь, и мы запрем хунну в таких местах, где им нечем будет поживиться. Не пройдет и десяти дней, как голова шаньюя будет лежать под вашими знаменами.

- Задумано неплохо, -важно заметил император. - А сколько солдат нужно для его выполнения?

- Дайте мне половину ван-ки,[42] и я смогу поручиться за успех.

- Пять тысяч всадников?

Князь отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Ли Лин же невозмутимо ответил:

- Нет, ваше величество. Конница горами не пройдет. Если позволите, я возьму свой отряд, состоящий из воинов «ста золотых»[43]. Они уже давно служат со мной на границе и умеют ходить по горным тропам.

- Разрешаем и желаем удачи. - Император поднялся, давая понять, что разговор окончен.

Ли Лин поклонился и вышел вместе с князем.

Вслед за ними покинул шатер и Сыма Цянь. Он хотел поговорить с Ли Л ином, в отряде которого служил его сын Гай. Гаю не было еще и двадцати, но он уже попал в число воинов «ста золотых», отличившись в пограничных схватках с племенами дунху, Сыма Цянь всегда мечтал, что сын пойдет по стопам отца и Деда, то есть станет ученым летописцем. Но он стал солдатом и вел жизнь, полную опасностей. Впрочем, Сыма Цянь в дни молодости тоже охотнее брал в руки меч, чем кисточку, и сменил лук на банку с тушью, когда уже совсем побелела голова...

Ли Лин сидел в палатке, склонившись над рисунком Сеньгинского нагорья. На звук шагов он поднял голову.

- Когда выступает твой отряд? - спросил историк, присаживаясь рядом.

- Сегодня ночью. До рассвета мы успеем проделать четверть пути. - Ли Лин помолчал и вдруг добавил: - А ведь император просто глуп.

- Послушай, Ли, ты не боишься потерять голову, говоря такие слова об императоре?

- А ты? Я ведь знаю, что пишешь о нем ты в своей «Истории». -Ли Лии рассмеялся, но смех его прозвучал невесело. - Понимаешь, мне все чаще приходит в голову бросить службу, но как я тогда прокормлю мать? Ведь и не знаю никакого ремесла, кроме солдатского. И в то же время я не могу и не умею заискивать перед кем бы то ни было.

- Я понимаю тебя, - историк положил руку на плечо друга. - К сожалению, мы ничего не можем изменить. Остается одно - ждать.