Синее Пламя

— Ты об этой вампирке?

Слова резанули Шенка, словно нож. Он и не ожидал, что появление создания Тьмы будет встречено в самом сердце Ордена с радостью… но и не ожидал, признаться, столь явного неодобрения. Как ни странно, это неодобрение, а порой и откровенная неприязнь шли не от высших иерархов Ордена, а от обычных служителей, а то и от послушников, не получивших еще право стать полноценными орденскими братьями. Магистры отнеслись к Синтии более терпимо, хотя и без особой радости.

— Да, учитель… она дала самой себе обет служения. Вы же знаете, что это означает?

— Разумеется, сынок. Если ты прогонишь ее или если ты попадешь в беду, а она не сможет защитить тебя, это станет нарушением обета. Как она это воспримет, я не знаю. Может покончить с собой. Может начать крушить все вокруг. Может наплевать и забыть… Сынок, тебя ведь интересуют не ее чувства, верно? Тебя куда больше беспокоит та ответственность, что ты возложил на себя.

Магистр снова глотнул вина — уже совсем остывшего, но все еще весьма приятного и отменно увлажняющего пересохшее горло.

— Не буду говорить о том, что ты поступил неправильно. — Старик поднял бокал к свету, задумчиво разглядывая рубиновую жидкость на просвет. Он говорил неторопливо, спокойно, словно размышляя вслух. — Если бы я оказался в подобной ситуации… что ж, вполне вероятно, я тоже не смог бы смотреть, как измываются над девчонкой… какого бы цвета ни была ее кожа. А может, и смог бы — кто знает? Не буду говорить и о том, что она поступила глупо. У вампиров свои законы, к тому же она совсем еще дитя, а потому склонна воспринимать все слишком однозначно. Ей еще предстоит узнать, что мир не делится на черное и белое, на правду и ложь… что в мире множество полутонов. Тебе, между прочим, тоже не вредно будет подумать об этом.

—Я…

— Погоди, Шенк, Одна из привилегий стариков в том, что они любят долго и нудно читать молодым нравоучения, и им обычно позволяют делать это. Не потому, что мы, дожившие до седых волос, такие уж умные. Просто это то немногое, что все еще приносит нам радость… Так вот, ты взвалил на свои плечи немалую ношу, и это даже хорошо. Каждый мужчина рано или поздно понимает, что забота о ком-то — это куда важнее и куда сложнее, чем забота о себе самом. Ты просто оказался в этой ситуации раньше, чем другие. Что ж, значит, таков твой путь.

— Так вы не сердитесь, учитель?

— Ничуть. По сравнению с тем, что тебе предстоит совершить в ближайшем будущем, исполняя волю Великого Магистра, общество вампира может оказаться… легким неудобством.

— Волю Великого Ма… учитель, неужели Его Святейшество намерен лично возложить на меня некую миссию?

— Тебя это удивляет? — хмыкнул Борох. — Зря… сейчас наступает такое время, когда всем нам придется отдать все силы… даже не на благо Ордена, сынок, — на благо нашей страны.

— И какова же эта миссия?

Борох внимательно посмотрел на молодого рыцаря. Затем, кряхтя, встал, подошел к стеллажу с книгами… Шенк не видел, какого именно места коснулись старческие пальцы наставника, но где-то явно была скрытая кнопка — часть книжных полок вдруг отъехала в сторону, открыв каменную стену, порядком заросшую паутиной и плесенью. И большую часть этой стены занимала массивная бронзовая дверь. Магистр принялся вращать большие диски сложного замка, не переставая говорить при этом.

— Война близка, сынок. Все то, что сообщил тебе перед смертью инквизитор Фран, лишь часть мозаики… но если попытаться увидеть ее всю, становится ясно, что Орден подошел к той грани, за которой заканчивается мир и процветание. Мы стали слишком мягкими, друг мой. Бывали времена, когда Орден был достаточно силен, чтобы диктовать свою волю не только в пределах собственной территории. И Минг, и Кейта, и Арделла, и другие менее влиятельные государства неизменно оглядывались на Цитадель, принимая сколько-нибудь важные решения. Слово Ордена воспринималось не просто как пожелание сопредельного государства — но как закон. Увы, те времена давно миновали. Мы слишком долго жили в мире, темплар. Теперь настала пора платить за это. Минг сговорился с Кейтой… это ты знаешь. Весьма вероятно, удар будет нанесен с двух сторон — но Его Святейшество считает, что Император поступит по-другому. Он ударит по нашим северным крепостям, они ведь долго не продержатся — а вот когда наши полки выдвинутся навстречу мингам, тогда ударит Кейта —в спину.

Одно из бронзовых колес заняло нужное положение, и магистр, удовлетворенно хмыкнув, принялся с натугой вращать следующее. Бронза поддавалась с трудом, но Борох не желал призвать на помощь молодого и полного сил рыцаря — то ли просто не подумал об этом, то ли не желал, чтобы парень знал, как открыть огромный сейф.