Синее море, белый пароход

Александра Сергеевна, мама сестёр-близнецов Вольских, была великим дипломатом. Справляться одной с двумя дочками, которых тихонями не назовёшь – дело нелёгкое. Но у неё получалось, врождённая интуиция женщины подсказывала ей, когда нужно жёстко настоять на своём, а когда отпустить вожжи, отойти в сторону, и пусть сами решают свои проблемы. И пряники она раздавала щедро, не скупилась, если девчонки заслуживали поощрения.

Вот и теперь сестёр ждал по-настоящему царский подарок – поездка на целых десять дней в Эмираты. Поводом для подарка послужили два замечательных события, одно другого лучше: успешное окончание Ирой и Машей первого курса университета и их двадцатилетний юбилей. Эту дату сёстры мечтали отметить по-особому, в необычном месте. Например, в красивой, неизведанной стране. Так загорелись этой идеей, что Александра Сергеевна вынуждена была согласиться и, скрепя сердце, отпустить их одних в эту поездку.

Страна пребывания была выбрана в результате долгих споров ещё зимой. Сошлись на том, что Египет – слишком банально, Таиланд – слишком далеко, Европа – слишком накладно, да ещё и нервотрепка предстоит с получением визы. Ну её, эту Европу. А вот Арабские Эмираты, довольно новое направление в туризме, манили девушек не на шутку. Неизведанные миры всегда так привлекательны, и небоскрёбы посреди пустыни на проспектах турагентства с лёгкостью склонили выбор сестёр в пользу этой страны.

– А вот и я! – Машкина голова просунулась в дверь. – Лёша просто невыносим сегодня! Еле отпустил.

– Бедолага. Он уже ревнует тебя к потенциальным кавалерам, – вступилась Ирина за парня. – Но хватит ля-ля, собирайся! Через два часа уже машина придёт.

– Я быстро!

Она быстро! Вывалив вещи из шкафа на кресло, она быстро добавит беспорядка в их общей маленькой спальне, знакомой до последней царапинки на розовых обоях. Одинаковые коврики у одинаковых кроватей, застланных цветными стёгаными покрывалами, одинаковые тумбочки с лампами-близнецами. Совсем недавно Машка взбунтовалась вдруг против этой одинаковости, захотела яркого собственного «я». Начала с цвета волос и причёски. Теперь она ослепительная блондинка с волосами до плеч, которая любит гламурные платьица, короткие юбки и красную помаду на пухлых губах.

Снизу засигналил автомобиль. Как, уже? Мария в последний раз взглянула вокруг, кажется, ничего не забыла. Билеты, паспорта – за это сестра отвечает, ей, как всегда, больше доверия.

– Присядем на дорожку…

Александра Сергеевна, держа в руках пакет с бутербродами и бананами, походный ужин девочкам в дорогу, присела на кровать, дочки пристроились рядом. Кошка Муся, не понимая, что происходит, на всякий случай тоже улеглась на полу под ногами; по кошачьим понятиям всегда нужно быть в центре событий.

– Ну, всё, пора…

Машина мягко тронулась с места. Ещё немного, и она скроется из виду. Женщина долго смотрела вслед микроавтобусу, который увозил в аэропорт её девочек, пока на повороте не мелькнул в последний раз его серый бок. С надписью «В дальние страны» на фоне синего моря и белого парохода вдали. Надо идти, говорят, долгий взгляд вслед уезжающим может навлечь беду. Что за дурацкие мысли целый день лезут ей в голову…

* * *

Александра Сергеевна поднялась в квартиру, медленно закрыла за собой дверь. Какая пустота в доме… Побродила бесцельно по комнатам, подбирая раскиданные Машей вещи. Чаю, что ли, выпить? Чай в минуты печали – это лучшее, что придумало человечество. Вздохнула… Опять она одна. Как тогда, двадцать лет назад, в тот ужасный, злой год. Из беззаботной, впервые в жизни влюблённой девчонки, он превратил её в отчаявшуюся, страдающую женщину. Воспоминания налетели как снежная метель, сменяя одна другую, замелькали в памяти картинки прошлого…

В Обнинск она попала по распределению после института. Ей повезло, как одну из лучших студенток Александру Макарову направили в Медицинский радиологический научный центр, теперь она младший научный сотрудник. Это ли не счастье?! К ногам золотоволосой Шурочки брошен целый мир, где много радости и ярко светит солнце. И в этом мире жил он, Александр Вольский. Собственно, с имени и начался их интерес друг к другу.

– Присаживайся, – заведующий лабораторией, серьёзный и строгий, сквозь очки в золотой оправе заглянул в её диплом, удовлетворённо покачал головой. – Макарова, значит? Готова трудиться? Наука любит трудолюбивых.

Шура кивнула, потом, решив, что этого недостаточно, откашлявшись, произнесла хрипло:

– Готова. Буду стараться. Очень!

– Ну, вот и славно, вот и славно, – он потянулся к телефону, крутнул диск. – Вера, пришлите ко мне Вольского.

«Красивая фамилия, – подумала тогда Александра, – наверное, и имя у него звучное».

Боже мой! Да тут разума можно лишиться! Молодой человек, который без стука зашёл в кабинет, был красив, как киноактер с амплуа вечного любовника. Высокий и стройный, с густыми тёмными волосами до плеч и весёлыми синими глазами он производил ошеломляющее впечатление. В жизни Шура не видела парней красивей.

– Здравствуйте,– он протянул ей руку. – Александр,