Синдзи-кун и теория игр

— Мы остановились в «Хилтоне» — говорит Такаги: — хороший отель. Вид на город отличный. Я слышал, что у вас осенью знаменитый фестиваль Оранжевых Листьев проходит.

— О, это великолепное зрелище. — уверяю его я: — и там так много сезонных сладостей! Вам обязательно необходимо дождаться этого фестиваля.

— Боюсь, что мы не сможем. — вздыхает Такаги и ставит чашку на стол: — мы все-таки тут по делу. Командировка у нас.

— Вот как. — тоже ставлю чашку на стол. Вот скажет сейчас господин Такаги что его цель и задача арестовать меня и разнесем мы еще один дом у Джиро-сама… хотя вряд ли. Не стал бы господин Такаги вежливо в дверь стучаться, если арестовать хотел. Не такой он человек.

— И какая же цель у вашей командировки, извините за праздное любопытство? — спрашиваю я. Читосе за моей спиной хранит молчание, но она готова реагировать. Да что Читосе, где-то снаружи на дереве сидит одна из Линд с винтовкой Шептуньи. Господин инквизитор и «Ой!» не успеет сказать.

— Вообще-то это служебная тайна, но … послушайте, Сумераги-тайчо, мы не собирались встревать в операции «Антимагии» в этом городе. У нас была своя цель. — говорит Такаги, сжимая чашку с чаем.

— Так вы вовсе не хотели сорвать крупнейшую операцию «Антимагии» за последние пять лет на Восточном побережье? — вежливо уточняет Читосе, так вежливо, что кажется с ее губ вот-вот яд покапает. Молодец Читосе, конечно, вот только не перегнула ли она палку с крупнейшей операцией и пятью годами? Хотя теперь понятно, чего это у нас инквизиторы такие вежливые. Сестричка Нанасэ надула им в уши что мы агенты «Антимагии» под прикрытием, дескать несогласованность между службами чуть не привела к трагедии и прочее. Читосе тут же подхватила линию и даже лицо строже сделала. Лучше ее только Майко могла бы преобразится, но у той природный талант.

— Не хотели, а получилось. — продолжает Читосе: — вы вообще представляете себе, сколько всего по вашей вине едва не сорвалось?

— Ээ…

— Сотни миллионов иен налогоплательщиков, годы агентурной работы под прикрытием, жертвы наших товарищей… — продолжает Читосе и на ее глазах выступают слезы: — Йорик-кун… да, Сумераги-тайчо, вы же помните бедного Йорика?

— Бедный Йорик-кун. — киваю я головой. Тут, конечно, надо череп бедняги в руке держать, но уж чего нет, того нет.

— Кхм. — ворочается на месте Такаги: — сегодня мы здесь в том числе и принести официальные извинения. Простите нас, Сумераги-тайчо! — он склоняет голову, с ним вместе склоняет голову и девушка с татуировками на лице. Пирокинетик фыркает и складывает руки на груди.

— Это и их вина! — говорит она: — могли бы сразу сказать, что из подразделения «А»!

— Конечно! — фыркает в ответ Читосе, складывая руки на груди: — так бы вы и поверили!

— И потом это могла быть проверка от наших партнеров. — пожимаю плечами я: — кто его знает?

— Могли бы хотя бы… — вскакивает пирокинетик, но ее прерывают.

— Томоко! Сядь! — рявкает мужчина и от его голоса дрожат чашки на столе. Пирокинетик Томоко с неохотой садится.

— Вы уж простите ее. — поворачивается к нам Такаги: — распустил я их, избаловал. Она тяжело переносит поражения, а вы нам и шанса не дали. Крутая у вас подготовка в подразделении «А».

— Что есть то есть. — вздыхает Читосе: — Томоко-тян, запомни, поражения, которые тебя не убили — это величайший дар. Это стимул расти, это указание на ошибки. Как говорит в таких случаях Сумераги-тайчо — если их сразу не убить, они ничему так и не научатся. И Сумераги-тайчо обычно так и поступает. Поэтому если ты все еще жива — то у тебя есть возможность стать лучше.

— Спасибо, Читосе-сан. — кивает Такаги: — ей было нужно выслушать это. Томоко! Нам еще повезло, что эти добрые люди оказались агентами «А», вот что было бы, окажись они просто бандитами? Нас всех поубивали бы в этом коридоре, Томоко. А ты тут брови хмуришь!

— Извините, Сумераги-тайчо, Читосе-сан. — мрачно бурчит Томоко и через силу — кланяется.

— Ну вот и хорошо! — преувеличенно радостно потирает ладони Такаги: — вот и ладушки. Начинаем все с чистого листа. У меня к вам, Сумераги-тайчо просьба, если вы позволите…

— Конечно, говорите. — даю добро я. Вот оно что — просьба. Какая может быть просьба у командированных в Сейтеки инквизиторов? Показать знаменитый рыбный рынок в доках? У нас там аукцион по продаже тунцов каждое утро. Здоровенные твари, по двести кило примерно и с глазами как плошки. Завораживающее зрелище — сперва как их разгружают с судов, потом продают, а потом — разделывают огромными острыми ножами.

— Императорская Инквизиция не занимается мелкими происшествиями. — говорит Инквизитор: — может быть в прямом боевом столкновении мы и показали себя не с лучшей стороны по сравнению с вами, агентами спецподразделений. Но наша задача — не штурмовать здания или уничтожать живую силу противника. Мы — проводим расследование. Покажи им, Аника. — обращается он к девушке с татуировками на лице и та послушно разводит руками в стороны. Между ее ладоней появляется сияющая сфера, чем-то неуловимо похожая на старый компас.