Синдзи-кун и парадокс Абилина

— Часть американской системы стратегической оборонной инициативы. — делится Саша: — сейчас отключена в соответствии с договором о мирном космосе, но я могу включить ее в любой момент. А еще могу опрыскать ее химикатами. — сельскохозяйственный дрон покачивается, показывая сопла для распыления: — это всего лишь пестициды, но я прочитала в сети, что они жутко противные на вкус и отвратительно пахнут. И очень плохо отстирываются. А блузка у нее дорогая.

— Вот! — тыкает пальцем в дрон Мария-сан: — начинается! Ее надо срочно отключить!

— Минута. — говорю я: — время почти вышло. Извини, Мария-сан, но мне пора.

— Ох. — Мария достает из кармана небольшую металлическую каплю и подбрасывает ее на ладони. Капля подпрыгивает и издает пронзительный «дзииинь». Сельскохозяйственный дрон искрит и падает на землю. За спиной начинает завывать автомобильная сигнализация и где-то неподалеку — заливаться лаем собаки.

— Пока она нас не слышит. — говорит Мария: — а ты задумайся, что будет, когда Читосе-сан не станет. Не сейчас, сейчас вы ее спасете и все такое. Но люди в отличие от ИИ — смертны. Пока она ограничена моральным кодексом ее создательницы… — она смотрит на меня, строго, словно учительница в классе. Вся эта ситуация — с бегством от зоркого взгляда Саши — начинает здорово напоминать мне площадку перед замком Эльсинор и такие же переходы с места на место с Бернардо и Горацием, все так же — пытаясь уйти от взгляда призрака отца Гамлета. Хорошо, что имя для своего ИИ выбирала Читосе и она просто — Саша, а то с меня бы стало придумать что-то тяжеловесное.

— Она все равно тебя видит. — говорю я: — видит и слышит. От нее уже не скроешься. Был момент, когда она упустила Читосе из виду, но больше этого не повторится, на то она и обучающийся алгоритм. Верно?

— Так точно. — раздается голос Саши откуда-то из-под земли.

— Ах старый крот, ты так проворно роешь. — цитирую я, раскидывая землю в сторону и находя там старый, брошенный кем-то давно приемник: — отличный землекоп! И вновь на меч мой возложите руки, клянитесь об увиденном молчать, моим мечом клянитесь…

— Аллюзии с трагедией Шекспира «Гамлет» не очевидны. — замечает Саша: — но в целом я согласна с озвученной концепцией «Hiс et ubique» — здесь и всюду.

— Потому — время вышло, Мария-сан. Я уважаю твой труд и ваши взгляды, и уверен, что вы желаете людям только блага. Вот только прямо сейчас меня благо всех людей не интересует. Добрые люди могут поцеловать меня в задницу, как сказала бы Юки, будь она тут. Я уничтожу эту чертову базу, а если не найду их там — то уничтожу следующую. И так до тех пор, пока они не закончатся. А если я не найду их до той поры — то уничтожу ЕИВ Канцелярию и Инквизицию как организацию до единого человека. Клянусь, я оставлю на их месте дыры в земле и засыплю их солью как в древние времена, чтобы на этом месте ничего не выросло. У меня очень много терпения, но оно кончилось.

— Dixi! — добавляет Саша: — Чепу и Джин велели передать что готовы. У меня есть контакты с главами всех отделений культа, в том числе и ортодоксальных.

— Отлично. Что же… тогда мы начинаем. Мария-сан, извините еще раз. Если вы не можете нам помочь — значит мы прощаемся сейчас.

— Ох… — вздыхает Мария: — мне же придется помешать тебе сделать это…

— Вот сейчас, Мария-сан, я рекомендую тебе тщательно подбирать слова… — говорю я поворачиваясь к ней. У меня впереди — трудный разговор с главами отделений культа, мне нужны все ресурсы, которые я смогу собрать. У меня впереди — штурм укрепленного объекта без подготовки, я в отчаянном положении, с девчонками за это время могло произойти что угодно, а эта…

— Погоди… — Мария поднимает руки, ладонями ко мне и хочет что-то сказать, но в этот момент тихий хлопок рядом разрушает тишину и к моим ногам падает Юки в каких-то странных одеждах, сжимая в объятиях Сакуру!

— Юки! — радуюсь я, но в этот момент взгляд падает на Сакуру, и я понимаю, что та — тяжело ранена. Ее словно какой-то гигантский зверь подрал — следы не то от сабель, не то от больших когтей или клыков, дыхание судорожное, кожа бледного, землистого оттенка. Мгновенно, не раздумывая — я протягиваю кровавый щуп, подавая кровушку и Сакура начинает дышать ровно, цвет ее лица приобретает розоватый цвет.

— О, господи. — говорит Юки и начинает рыдать: — о, господи! — она сжимает в объятиях Сакуру с такой силой, что кажется вот-вот ее раздавит: — господи, ты жива…

— Что случилось? — спрашиваю я, на всякий случай подавая кровушку и Юки, она сотрясается в рыданиях, ее странные длинные одеяния немного сползают и я вижу, что на месте левой руки у нее — культя. Хорошо зажившая, давно зарубцевавшаяся культя. Такие я видел у Кикуми. Неужели эти сволочи осмелились ставить на ней опыты? Мир рывком становится багровым и я чувствую, что мне трудно ворочать языком и шевелить шеей, мне сейчас нужно только одно — кровь этих ублюдков. Много крови.