Синдзи-кун и парадокс Абилина

— Минору-доно и Хикэру-доно вывезли свой молодняк и необходимые им активы. Не обошлось без потерь — голос Линды в телефонной трубке звучит устало: — но справились. Теперь я готова присоединится к вам. Только не надо вашу розовую попрыгушку за мной присылать, я сама. Буду завтра.

— Я… спасибо. — мне трудно подобрать слова. Линда-сан на нашей стороне — это великолепно. Линда-сан может такое, что волосы дыбом встанут. Кроме того, если она готова участвовать в расстановке точек над «и» палочек над «т» вместе с нами, значит и Мацумото не останутся в стороне. Ресурсы и сила Минору-доно и всех его коварных царедворцев — пригодятся.

— Не стоит. Ты мне нравишься, Син, но я с вами не из-за личных предпочтений или сентиментальных чувств. Система давно прогнила и только кризис может помочь государству очиститься от моральных уродов, коррупционеров и насильников во власти. Буду завтра, соберем совещание. Viva la resistance! — Линда вешает трубку.

— А я никогда в этой немке не сомневалась. — говорит Майко, намазывая масло на тост. В роскошной гостиной прогулочной яхты «Санта Терезия» пахнет свежезаваренным кофе и свежей выпечкой. Мы со старшими Всадницами завтракаем. Старшие и Юки — вот так. Потому что сама Юки теперь у нас тоже старшенькая. Трудновато ее кохаем называть, когда она уже и Императрицей побыла и Славный Поход возглавила… и много чего еще. Вчера полночи слушали ее воспоминания, чем-то напоминало поход пионеров к ветерану, только вместо испещренного морщинами старика в медалях — у нас Юки, не постаревшая ни на йоту. Майко говорит, что теперь-то у меня и Юки все сладится, потому как я — старый пердун и Юки теперь тоже. Свадьба старичков — говорит она. Читосе ей подзатыльника отвесила за «свадьбу». Сказала, чтобы не учила молодежь дурному, и что вот сколько им по паспорту — столько им и лет. И что года, проведенные в других мирах — в зачет не идут. Вот написано, что семнадцать — значит семнадцать и не волнует, что они тут все тысячелетние демоны или Вечные Императрицы. Все равно младшие. И свадьбу еще рано. Кстати, на свадьбу — она первая. Не волнует.

Тринадцатую и голема Китано вчера забрала Мария-сан, а у нас не было сил сопротивляться, тем более, что Мария заверила, что она сможет их удержать и вообще «все будет хорошо». Тем более вчера у нас в голове был только один выход — бежать куда глаза глядят. Сегодня, при свете дня, настроение поменялось. Ситуация уже не кажется такой безнадежной, а вкусный завтрак и кофе — вселяют надежду, что даже если весь мир против тебя — у тебя все еще есть друзья и этот кусочек тоста с маслом и мармеладом. Не так уж и плохо.

В помещении гостиной кроме меня, Акиры, Читосе, Майко и Юки — два вежливых стюарда, которые обслуживают наш завтрак и какая-то тихая девушка в закрытой рубашке, застегнутой до самого горла. Она тоже завтракает, деликатно обмакивая круассан в мягкое масло. Кто такая мы не знаем, но так как мы находимся на судне черт-те где, под полным контролем Марии-сан, и так как мы уже упали в реку — никто не стесняется обсуждать свои дела при ней. Тем более, что девушка в закрытой темной рубашке на редкость неприметна и вы можете забыть о ней, едва отведя взгляд. Сперва я даже подозревал в ней менталистку, но нет, она просто неприметная.

— Линда шведка. — говорит Акира. Она сегодня без своего портсигара, вчера он попался ей под горячую руку, буквально. А горячая рука у Акиры может достигать температуры поверхности Солнца… у золотого портсигара не было шансов.

— Что? — не понимает Майко.

— Я говорю, что она не немка. Она — шведка. — поясняет Акира: — могла бы уже запомнить.

— Пф! — фыркает Майко: — немка, шведка, какая разница. Главное, что она с нами. Вредная она и в голове у нее тараканы размером с крупную собаку, но что у нее не отнять, так это то, что боец она первоклассный.

— И не только боец. — Акира бросает взгляд на Читосе, и та, поперхнувшись круассаном, заливается краской и начинает кашлять. Майко, добрая душа, стучит ее по спине.

— Кха, кха… неправда. — говорит Читосе: — я гетеросексуальна. Откуда мне-то знать?!

— Да, да. — машет рукой Майко: — слышали мы это уже. Кто там дальше по списку?

— Хикэру-доно. — я смотрю на салфетку, на которой мы набрасываем примерные списки наших союзников как настоящих, так и потенциальных. «Клан Митсуи. Сандзюсан» — написано сразу под «Линда-сан». Чуть ниже — надпись «Антимагия» и значок вопроса. Что с подразделением «Антимагии» я не знаю. Саша искала всю ночь и сказала что все телефоны сотрудников «Антимагии» выключены, на камерах видеонаблюдения они не наблюдаются, такое ощущение, что просто растворились в воздухе. Пуф! — и нет их. Всего подразделения. Все три взвода сестричек Нанасэ — и в воздухе, и в воздухе прозрачном, свершив свой труд, растаяли они…

— И так, подобно призракам без плоти, когда-нибудь растают, словно дым, и тучами увенчанные горы, и горделивые дворцы и храмы… — задумчиво произношу я, разглядывая салфетку на столе: — и куда ты подевалась, Нанасэ-нээсан?