Синдзи-кун и его попытка прожить обычную жизнь

— Чего? Умничать вздумал? — принц Чарминг оказался подонком. В том смысле, что ударил он неожиданно, без предупреждения. Резкий, жесткий удар ребром ладони по лицу наотмашь. Такой удар у профессионала мог бы раздробить переносицу. Принц не был профи, но разбить нос, ослепить и оглушить противника на время — его удар вполне мог. Однако количество дворовых разборок, начинающихся с подлого удара, количество этих зарубок на прикладе давно перевалило за двузначное число — еще когда старый я учился в старших классах. Старая школа подворотен и уличных драк. Еще с тех пор я научился видеть в глазах намерение ударить за доли секунды до самого удара. Потому удар принца пришелся в жесткий блок — уклониться я не мог, он прижимал меня к стене. Школа подворотен, а еще наш тренер по боксу, старый якут — учили никогда не оставлять удар по себе безнаказанным. Едва заблокировав удар, я тут же нанес джэб в голову принца. Джэб, девочки и мальчики, бывает разный. Не сходя с этого места, я могу перечислить вам как минимум пять разных видов — с подшагом, стоя на месте, отступая назад, с уходом вбок, и конечно же силовой — с выпадом. Но отдельно стоит джэб Джека Демпси — не просто с выпадом, не просто силовой, а с разворотом локтя вверх, так, что кулак разворачивается как при джоулте, только мизинцем вверх. И если обычный джэб просто хлесткий удар, то джэб Джека Демпси это стальная двутавровая балка, втыкающаяся прямо между вашими руками, протыкающая тело и заставляющая харкать кровью, даже если ты в перчатках. А я ударил в лицо.

— Тумц! — голова принца Чарминга откинулась назад, словно шар на бильярдном столе, получивший знатный карамболь. Ноги его подкосились, но я не дал ему упасть. Довернув корпус, я послал вслед мощный хук в челюсть, его мотнуло как тряпичную куклу и отбросило назад на добрый метр, где он и упал, ударившись затылком об землю. Адреналин в крови подскочил, выбив предохранители и я на полном серьезе колебался между оставить его лежать как есть, или добавить ногой, чтобы знал, скотина такая.

— Эй ты чего творишь? — свита. Высокий парень замахивается рукой, за этим движением нет школы, это просто мах и можно, наверное, просто отступить, поднять руки, извиниться, но красная пелена уже упала на глаза и злые пульсы взрываются у меня в голове.

— Нна! — я втыкаю ему короткий в печень, и он садится на землю, держась за бок и истошно крича. Удар ногой затыкает его, откидывая голову.

— Кто еще? А?! — кричу я через красную пелену: — ты?! — захват за шиворот и удар в лицо, еще удар, еще. Кто-то кричит, меня хватают сзади. Не думая, бью локтем в развороте «кай-ло», прием из тайского бокса, чрезвычайно опасный в ближнем бою. Потом я снова бью кого-то, потом еще. И наконец я прихожу в себя. Я стою и тяжело дышу, а у моих ног лежат и стонут принц Чарминг и его свита. Даже не стонут — подвывают, слабо, тоскливо, как обреченные звери. В моей руке оторванный воротник от чьей-то рубашки, костяшки пальцев покрыты кровью и это не моя кровь. На меня со странным выражением на лица смотрит Снежная Королева, а из-за ее спины выглядывает Ая-чан. Где-то рядом стрекочет видеокамера нердов из клуба журналистики. Ганди мне не помог, подумал я, Ганди вообще редко в таких случаях помогает, это ж надо чтобы обе стороны конфликта Ганди читали, а не только я.

— Мико-чан. — говорит Юки и из-за ее спины показывается вторая близняшка: — вызови школьную медсестру.

— Отару-кун, Кента-кун — пожалуйста прекратите снимать это на видео. — нерды спешно зачехляют камеру и убираются восвояси.

— Ая-чан. Проводи Ямаситу-куна домой. — поклон и Ая-чан снова появляется передо мной. Круто. Снежная Королева оправдывает свое звание — во-первых хладнокровна как форель, во-вторых, классный менеджер или администратор. Как и полагается Королеве. Как и ожидалось от тайчо.

— Давненько не виделись. — пытаюсь улыбнуться я. Удается с трудом, губы как будто резиновые. И вот чего я сорвался? Ну ударили разок, подумаешь. Выбесил меня этот принц Чарминг своим свинским поведением. Нарушил мне тут внутреннюю гармонию и циркуляцию ки по организму, понимаешь. Стыдно, товарищ Синдзи, стыдно должно быть, все еще неуравновешен ты юный падаван и на темную сторону силы ведет гнев.

— Пожалуйста, пойдем отсюда, Синдзи-кун. — говорит Ая-чан, и протягивает мне руку. Я протягиваю свою в ответ, обнаруживаю в ней белую ткань от воротника чьей-то рубахи, мысленно примеряю — нет, не мой, у меня все на месте. Повернувшись назад, собираюсь положить воротничок рядом с пострадавшими, но те испуганно дергаются, словно я собираюсь их ударить. Кладу воротник на землю, поворачиваюсь и подаю руку Ае-чан.

— Твой портфель я уже взяла. — говорит она: — пошли.

— А там?

— Юки-сама справится с ситуацией. — серьезно говорит Ая-чан. У ворот школы нас догоняет веселая Кин Иошико со своей свитой. Неизменная розовая сумочка вместо портфеля через плечо, неизменная куча забавных брелоков на этой сумочке, красная помада, белые кроссовки, коротенькая юбочка — вот, она, дамы и господа, наша Кин.