Синдзи-кун и его попытка прожить обычную жизнь

Так, даже выражение «подводница» здесь означает девушку, которая зарабатывает себе на жизнь именно проституцией, а не проходит службы на подводной лодке Сил самообороны Японии. Тьфу ты, тут нет никаких Сил самообороны, тут есть Его Императорского Величества флот. В том числе и подводный, и даже с атомными ракетоносцами класса «Самурай».

То же самое и с казино – формально азартные игры на денежные призы запрещены, но местные предприимчивые ребята обошли запрет очень просто и даже не сильно стараясь – они выдают за выигрыш какие-то купоны, которые тебе меняют на какие-то безделушки в кассе, а тут же за углом эти же безделушки у тебя выкупают за номинальную стоимость. Опять-таки вроде и закон не нарушен, и люди довольны. В моем мире за таким вот безобразием и внешним бардаком всегда стояла очень организованная преступность, и глупо полагать, что в этом мире все по-другому. Мир, может, и поменялся, но вот люди вокруг меня – они все те же.

По воспоминаниям Синдзи из кино и книг, а также обрывков разговоров знаю, что в этом мире тоже есть якудза. Так что глядя на массажный салон и павильон игровых аппаратов, я примерно представлял, кто за этим стоит. Но неужели моя милая Нанасэ работает в казино или, того хуже – в массажном салоне? Быть не может. Я огляделся по сторонам и, вздохнув, выбрал сперва павильон с автоматами пачинко. Внутри было шумно, гремела какая-то музыка, какие-то звуки издавали игровые аппараты, что-то выкрикивал тонкий девичий голос из динамиков, пахло куревом и алкоголем. Я огляделся по сторонам и направился к кассе, за которой сидела разбитная девица с ярко-синими волосами и татуировкой на шее.

– Извините, что отрываю вас от ваших дел, – вежливо поклонился я, пытаясь говорить достаточно громко, чтобы меня было слышно, но в то же время не так громко, чтобы показалось, что я кричу на нее. Девица оторвалась от разглядывания своих разноцветных ногтей, окинула меня оценивающим взглядом и прыснула.

– Мальчик, ты не туда зашел, – сказала она, – аркадные автоматы через два здания дальше. Здесь играют взрослые дяди и тети. Ступай себе, – она помахала рукой в воздухе, показывая, куда мне надо было, по ее мнению, ступать и с какой скоростью.

– Извините, – я достал из внутреннего кармана пиджака мятую фотографию Нанасэ-онээсан, которую вынул из рамки, которая стояла дома на полке. На фото Нанасэ и я стояли рядом, одетые в кимоно, а у меня в руке был огромный леденец. Синдзи-кун помнил момент, когда было сделано это фото, это был летний фестиваль, Нанасэ отпросилась с работы, и они провели вместе весь день, дурачась и развлекаясь.

А леденец, кстати, Синдзи так и не доел, уж больно большой тот оказался. И вообще, сам Синдзи от этого леденца смущался, потому что (как он сам считал) он уже не ребенок, чтобы вот так вот ходить на летний фестиваль со старшей сестрой и леденцом. Но глядя на умоляющее лицо Нанасэ, уступил и сфотографировался с этим огромным сахарным безобразием в руке.

– Извините, вы не знаете эту девушку? – спросил я, показав фото разноцветной девушке.

Та взглянула на фотографию и пожала плечами.

– Что-то не припомню, хотя лицо знакомое. Погоди-ка… – она привстала и крикнула куда-то в зал: – Торико! Позови этого ленивого засранца из кладовой! – и уже обращаясь ко мне: – Спроси у Гендзи, он может знать. А тебе это зачем?

– Это моя сестренка Нанасэ, она дома второй день не появляется, – объяснил я ситуацию.

– О… ну это вряд ли. У нас тут, как правило, мужчины играют, но мы следим, чтобы никто на сутки не задерживался и много денег не проигрывал, – покачала головой разноцветная девушка. – Тут же все свои и всех знают. Так что не тушуйся, если она здесь бывает, Гендзи точно ее узнает. – Глядя в мои ничего не понимающие глаза она пояснила: – Гендзи – мой старший брат, он здесь работает, а меня посадил на пару минут, пока он в кладовой товар принимает. Меня, кстати, Камико звать, а тебя как?

– Ямасита Синдзи. – Я поклонился.

Камико еще раз прыснула.

– Ты ведешь себя как иностранец, – сказала она, – точь-в-точь.

– Что тут такое? – откуда-то из-за стены появился мускулистый парень лет двадцати пяти, одетый в спецовку, на ходу вытирая руки какой-то замызганной тряпкой. – Тебя уже на минуту оставить нельзя…

– Уже полчаса прошло, как ты ушел. И я не отлынивала, тут дело срочное. Вот этот пацан свою сестренку потерял, вот и фото принес показать, – заюлила Камико.

Я хмыкнул, дело-то понятное, оставили эту оторву на хозяйстве, а ей скучно, вот любому поводу отвлечься и рада.

– Фото? Дай-ка гляну, – парень вытер ладонь и аккуратно взял фотографию за краешек. Посмотрел, нахмурился, глянул на меня.

– Ты вот что, парень, постой-ка здесь пока, – сказал он, делая жест Камико, чтобы та проследовала за ним.

Я нахмурился, не понимая ситуации. Парень вместе с Камико отошли немного в сторону, и он что-то сказал ей, вернул фотографию и повернулся ко мне.