Sindroma unicuma. Эпилог

Ну, ладно, без стыда и смущения скажу, что мой день рождения меня нисколечко не утомил. Что ни говори, а я получила первый стоящий праздник за всю сознательную жизнь.

Мэл подарил новый телефон. Во всех смыслах новый. Последняя модель, писк моды. Со встроенным фотоаппаратом, видеокамерой, музыкальным проигрывателем, телевизионным и радиоприемниками, с наушниками, диктофоном, возможностью чтения книг с экрана и набора текстов.

Стоит ли говорить, что мне запретили допытываться о стоимости подарка?

— Гош… — выдавила я ошарашенно, крутя в руках розово-перламутровый обмылок. — А звонить-то по нему можно?

— Нужно, — ответил солидно даритель.

Он перебросил на новый телефон весь мой список контактов, добавил номера экстренных служб, а также свой рабочий номер, номера родственников — деда и отца и подключил их к «горячим» кнопкам.

— Зачем? — удивилась я. Неужели у меня на лбу написано страстное желание пообщаться с Мелёшиным-старшим?

— На всякий случай, — пояснил Мэл. — Вдруг охранники поведут себя неадекватно? Надышатся синдромом и поставят твою жизнь под угрозу. Тогда без раздумий связывайся с отцом. Нажмешь на пятерку и значок вызова.

Нашел простушку. Я еще не совсем тютюкнулась, чтобы звонить начальнику дэпов* и пищать, задыхаясь от страха: «Помоги-ите!» Ни за что. Но на всякий случай покиваю, соглашаясь с Мэлом.

Кстати, ко дню рождения от семейства Мелёшиных доставили роскошный букет пурпурных роз, а от моего родителя — гибридные радужные хризантемы. Большие шары переливались всеми цветами радуги, а через неделю иллюзия развеялась и закрепилась на лепестках пестрыми клоунскими кляксами.

Курьер принес корзину с цветами и от Рубли. Вернее, не от него самого, а от службы распорядителей. Мэл повертел безликую желто-зеленую карточку с надписью в завитушках: «С днем рождения», но не стал комментировать.

Праздник пришелся на воскресенье, и Мэл заранее забронировал места в «Вулкано» в расчете на привычную компанию золотой молодежи. Я пригласила Аффу с братьями Чеманцевыми, но они отказались под предлогом занятости. Надуманная причина или нет, но интуиция подсказала мне, что бывшие соседи по общаге чувствовали себя не в своей тарелке, получив приглашение в дорогое столичное заведение. А Вива сказала, что клиенты не будут её ждать, да и не резон смешивать деловые и дружеские отношения, пусть даже поводом является день рождения.

— Выпью на брудершафт, а потом совесть не позволит брать с тебя оплату, — пошутила она в свойственной циничной манере.

Коли гора не идет к Магомету, то Магомет с радостью бежит к горе. Наплевав на «Вулкано» и компанию великосветских деток, я объявила Мэлу, где и с кем хочу отметить свой настоящий день рождения. Как ни странно, Мэл не стал возражать. Таким образом, напросившись к Аффе с Симой и прихватив из общаги второго Чеманцева, мы завалились шумной толпой к парочке на квартиру и устроили праздник живота. Хозяева подарили мне часы с кукушкой. Настоящие, работоспособные. Кукушка оказалась с секретом. Могла просто куковать, а могла дополнять словами, например: «Сообщаю сигналы точного времени: ку-ку, ку-ку», а по утрам (как выяснилось позже) верещала: «Ать-два, рота-а-а, па-адьем! Ку-ку, ку-ку!» и вообще, редко повторялась, выдавая каждый час новые перлы.

Сима, вручая подарок, пояснил с гордостью, что кукушка запрограммирована на миллион комбинаций, и заверил, что внутри установлена вечная батарейка. Он завел ключиком часовой механизм, и устройство затикало. Я восхитилась и от умиления чуть не расплакалась, но когда на следующее утро подарок завопил в несусветную рань: «Ай! Молоко убежало!» и закукукал, мне стало не до восторгов. Метнувшись со сна на кухню, я ушибла ногу о косяк, и боль отрезвила: какое молоко в шесть часов утра? А Мэл бросил в кукушку подушкой.

Эх, мои наручные часики с гномиком куда приятнее показывали время — молчаливо и ненавязчиво.

Кукушка оказалась несгибаемой и неубиваемой. Повернув ключик, Сима запустил вечный двигатель. Днем механическая птичка сообщала: «Тихий час настает: ку-ку, ку-ку», а вечером просвещала: «Детское время истекло: ку-ку, ку-ку» или поучала: «Спать пора, малыши: ку-ку, ку-ку». На следующий день Мэл потребовал выбросить часы, после того как в пять часов утра кукушка сообщила: «Я сосед снизу, вы нас залили: ку-ку, ку-ку». Но я отказалась. Мне еще никто не дарил подарки, тем более с неожиданностями. Мэл не стал спорить — чего доброго, разревусь. Зато устроил охоту на кукушку. Птичка оказалась юркой и резво пряталась за дверцами. Однако после трех часов бдения Мэл победил, надев-таки на клюв резинку от пищевого пакета с зеленью. Теперь кукушка издавала нечленораздельное мычание вроде «мгрл-дгрл» и, отработав, как полагается, исчезала в своем домике.

— Заслужила, — сказал Мэл птичке, вешая часы на кухне, подальше от спальной комнаты. — Радуйся, что не стала чучелом.