Sindroma unicuma. Эпилог

Альрик задал пару незначащих вопросов и, удовлетворившись ответом, уткнулся в аттестационную ведомость. После свадьбы я больше не пересекалась с профессором. На консультациях и экзамене он вел себя отстраненно и сухо, хотя и спрашивал в объеме билета, не делая снисхождений. Меня беспокоила поездка Альрика в другой город. Случилось что-то серьезное, или профессор придумал повод, чтобы пропустить свадьбу?

В перерывах между работой и консультациями я успевала ездить в госпиталь. Два охранника из дэпов* сопровождали меня на занятия по сестринскому делу, и лекторы — врачи госпиталя — не сразу привыкли к присутствию бугаев в черных костюмах. Дэпы* занимали выгодные диспозиции у двери и окна, а я, усевшись в последнем ряду, строчила в тетрадке, начиная с анатомии и патологий и заканчивая уходом за новорожденными и инфекционными заболеваниями. Пусть не успею зазубрить мегатонны медицинских терминов, всё ж в голове что-нибудь да отложится. Хотя бы для общего развития.

Однажды, вернувшись в институт после очередного занятия в госпитале, я столкнулась у калитки с Лизбэт и профессором. Парочка увлеченно разговаривала, причем Альрик приобнимал спутницу за талию. Идеальные кудряшки Лизбэт рассыпались по плечам. Она громко и заразительно смеялась, а глаза блестели. От счастья, — отметилось машинально.

— Здравствуйте, Эва, — окликнула Лизбэт, и от неожиданности я чуть не наступила на ногу охранника. За полтора года знакомства она ни разу не обратилась ко мне по имени и тем более на «вы». Так что было отчего перетоптать конечности дэпа*.

— Здравствуйте, — пригладила я волосы. Наверное, растрепались от беготни. — Как поживаете?

— Прекрасно. Простите, что мы пропустили банкет. Аль объяснил причину отсутствия. Надеюсь, она оказалась достаточно веской, чтобы не питать обид?

— Да-да, конечно.

«Аль» — фыркнуло мое второе «я». Зайчик на побегушках. Посадили зверюшку на цепь и надели пушистые тапочки с помпонами.

Видимо, что-то этакое промелькнуло в моем взгляде, потому что профессор нахмурился и поджал губы.

— Мы тоже счастливы сообщить об изменениях в нашей жизни, — сказала Лизбэт, вытянув руку. Сперва я не поняла, зачем, а потом разглядела колечко на пальце — блестящие камушки по золотому ободку.

— Прелестно. Поздравляю, — пробормотала невпопад. — Замечательная новость.

— Для работников института будет организован небольшой праздничный обед. Приглашаем вас с супругом, — продолжила Лизбэт. Или мне показалось, или в ее голосе прозвучала легкая издевка при упоминании о «супруге». Чертова мнительность.

— Спасибо.

А ты молчишь. Потому что нечего сказать. Бабёнка завладела тобой и распоряжается, словно своей собственностью. «Мы пропустили банкет»… «Мы счастливы сообщить»… Тьфу.

Альрик усмехнулся.

— Приглашение прислать на адрес общежития или достаточно вручить лично? — спросил, сопроводив легким наклоном головы. Поклонился, то есть. Ах да, социальная лестница, разные ступеньки.

— Как пожелаете. Простите, мне пора, — протиснувшись в калитку, я обогнула галдящих студентов и заторопилась к крыльцу, а охранник размашисто шагал следом. И пока бежала, чувствовала на себе взгляд профессора, а в ушах стоял счастливый смех Лизбэт.

Это же обручение, а не свадьба-женитьба, — болталось в мыслях, не желая улетучиваться. Обычные обещания, данные друг другу. Как дал, так и вернул. Возможно, жених с невестой разбегутся через неделю. Но ведь не разбежались. Уж скоро год как вместе. Интересно, как мама Альрика отнеслась к невестке-человечке?

Терпения моего хватило на сутки, потому что зудело, не давая покоя. Егор отметил:

— Ты какая-то взвинченная. Всё в порядке?

Пришлось убеждать его, что повышенная нервозность связана с ожиданием визы на побережье.

На следующий день я вычислила аудиторию, в которой профессор проводил консультацию по символистике, и дождалась завершения. Второкурсники с гвалтом вывалились из двери, последним вышел Альрик. Увидев меня, он прислонился к стене. А я развернулась и пошла — наверх, по лестнице, в глухой коридор, по которому нормальные люди отродясь не ходили. И не оглядывалась, потому что знала: он идет следом. Опустилась на подоконник, и через мгновение мужчина сел напротив.

— Вы уехали по семейным делам или потому что передумали идти на банкет?

— Второе, — ответил Альрик с легкой улыбкой, блуждая взглядом по моему лицу, по мне. Он скучал. Я тоже.

— Я рада, что у вас в семье всё хорошо. Остальное — мелочи.

— Вы счастливы? — спросил он вдруг.

— Что?… Да, конечно. Навалилось много дел. Учеба и всё такое… Альрик Герцевич, все бегут из столицы. Точнее, вывозят семьи. Жен, детей, сестер. Почему? Гош… Егор отмалчивается, но я чувствую: что-то происходит.

— Странный у вас муж, — усмехнулся профессор. — Хотя… я вел бы себя так же. Бегут, говорите?… Могу предположить, что зреет заговор. Переворот.

Я ахнула. Новый бунт! Мятеж! Неужели недостаточно ошибок полувековой давности? Пятьдесят лет назад войну выиграли сторонники висоризации, а теперь висораты не могут поделить власть и роют яму себе и другим.