Синдром звездочета

Мы с ней переглянулись, и я кивнула: мол, сама расскажу. Кому выступать в роли сказителя, если не популярному автору детективов!

— Все началось неделю назад, когда я впервые вышла на новую работу, — начала я.

Тарасов слегка поморщился, но от комментариев воздержался, подпер щеку кулаком и стал слушать.

Весь мой рассказ уложился в десять минут. Вот так, чтоб вы знали, рождаются бессмертные литературные произведения! Проживаешь, не зная ни покоя, ни отдыха, с полвека, садишься писать о приключившихся за это время драматических событиях, переживаниях, потрясениях и исканиях — и получаешь в сухом остатке пяток страниц!

Теперь понимаете, почему я считаю, что писательский труд трагически недооценен? Убедить бы в этом издателей… Но не буду отвлекаться.

Тарасов внимательно выслушал мой рассказ. Вопросов, правда, не задавал, дополнительных подробностей не требовал. Дождался, пока я замолчу, уточнил:

— Это все? — и встал, опираясь ладонями на потертую столешницу. — Тогда я предлагаю на этом расстаться. У меня еще отчеты…

Он снова с тоской посмотрел в окно, картина за которым нисколько не изменилась — розовое солнце все так же безмятежно возлежало на острых верхушках елей, как йог на гвоздях, и с грохотом задвинул ящик стола.

— Не проникся, — с сожалением нашептала мне Ирка, пока мы шли на выход. — Даже ручку не взял и пометок не сделал!

— Зато загодя положил в выдвинутый ящик стола диктофон, — хмыкнула я. — Так что не волнуйся, я вещала не зря.

Мы протопали по пустому гулкому коридору в обратном направлении, а там нас ждал сюрприз! На одном из стульев между наружной дверью и конторкой дежурного сидел, болтая ногами, Архипов. Живой, здоровый, без наручников и кандалов, даже в своей одежде, а не в полосатой робе или оранжевом комбезе, как у узников в кино.

Ирка с радостным визгом ринулась обнимать нашего друга. Я обернулась к Тарасову, притиснула руку к сердцу и от души поблагодарила:

— Большое вам спасибо!

— Не мне, — кривовато усмехнулся старлей. — Генерал-лейтенанту Фролову спасибо скажите. Артем Иванович лично распорядился, а с ним не поспоришь.

— Артем Иванович? — повторила Ирка, морща нос.

— Он же Тема, — объяснила я ей, моментально сообразив, с кем ворковала тетя Ида. — Муж Лидочки и папа Васеньки, который недавно женился, хотя кое-кто его помнит совсем малюткой.

Старший лейтенант Тарасов посмотрел на меня с опасливым уважением.

— То есть мы могли и не приезжать? — сделала правильный вывод Ирка и уныло опустила уголки губ. Но долго печалиться не смогла, снова радостно взвизгнула и потащила Архипова на волю.

Я задержалась на пороге, чтобы обратиться к следователю:

— Могу я попросить вас держать нас в курсе дела?

— Вас — это кого? — осторожно уточнил он.

Я чутко уловила подсказку:

— Нас с генералом Фроловым!

— Куда ж я денусь, — вздохнул Тарасов.

Снова распахнулась дверь, и в проем протиснулась Ирка с кривоватой башней из судочков в руках.

— Вот. — Она сгрузила свою ношу на конторку перед дежурным, и тот сначала отпрянул, а потом принюхался и качнулся к судочкам, как примагниченный. — Это вам, ребятки. Скромный ужин. Все свежее, вкусное, домашнее.

— Приготовлено лично одним нашим знакомым генералом! — добавила я, отвергая возможность отказа. — Ешьте на здоровье.

— И карамельки трескать прекращай, не то будет у тебя сначала кариес, а потом диабет! — напоследок припугнула Ирка белобрысого сладкоежку.

В полной то ли немого восхищения, то ли почтительного офигения тишине мы с подругой вышли в прекрасную белую ночь. Архипов уже сидел в машине. Мы тоже заняли свои места: Ирка — водительское, я — штурманское, и поехали в город.

— Быстро вы меня вытащили, — похвалил нас Вадик. — Я думал, придется посидеть на нарах.

— Во-первых, вытащили тебя не мы, а тетя Ида, — повернулась к нему я. — Она очень кстати нашла среди своих старых знакомых какого-то нужного генерал-лейтенанта. А во-вторых, за что тебя вообще посадили, мы не поняли? Всего лишь за отпечатки пальцев на подоконнике комнаты с кем-то повешенным?

— Что значит — с кем-то? Вам что, не сказали? — Вадик посмотрел на нас с Иркой в зеркале. Мы синхронно помотали головами. — Фамилия жертвы — Ярвиннен. А имя-отчество — Юлия Степановна!

Ирка так дернулась, что слишком сильно придавила педаль газа, и машина прыгнула вперед, как тигр. Я чуть не стукнулась носом о приборную панель и машинально возмутилась:

— Полегче!

— Ты что, не поняла? — сбавив скорость, покосилась на меня подруга. — Ну же, соображай! Юлия Степановна — это у нас кто?

— Да ладно! — Я снова развернулась к Вадику. — Та Ярвиннен — это Юля Чижняк?!

Он торжественно кивнул.

— Блин! — Расстроенная, я откинулась на сиденье и уставилась на зубчатую кромку леса, в который ме-е-е-е-едленно просачивался желток солнца. — Как неудачно вышло…