Синдром возгорания

- Угу, - кивнул Володя. - Они, конечно, глупые, но что тут еще делать?

- Ладно, - вздохнул Сергей, усаживаясь рядом. - Разберемся.

- Да, кстати! - Вова оглянулся. - Иваныч просил тебе не говорить, так что ты меня не выдавай.

- А что такое?

- Он у меня сегодня денег занял. Когда ты в душе мылся. Сказал, что печь плавильную поедет покупать. - Вова чиркнул спичкой, прикурил. Деловой мужик. Мне он чем-то нравится.

- Та-ак, - протянул Сергей упавшим голосом. - И сколько занял?

- Стольник.

- Ну так можешь про него забыть. Ничего Иваныч не купил, а деньги твои пропил.

- Не может быть!

- Может. Я его видел. Только что.

- Ну и?

- Пропил!

Вова замолчал, о чем-то размышляя.

- Не переживай, - сказал Сергей. - Будем считать, что это плата за квартиру. Еще и лучше. На фига нам печь?

День был в разгаре. Солнце припекало, обжигало кожу, сияло серебром в плавильной печи. На пляж ребята не пошли - Сергей устал, а Вова умудрился обгореть. Наслаждаясь фруктами, сидели под кустом на лавочке, трепались.

- Кстати, что там в магазине? - спросил Сергей.

- Икры навалом, - ответил Вова. - Народ берет.

- Ты не брал?

- Взял пару баночек.

- Зачем?

- Да для солидности.

Сергей взглянул непонимающе, и Вова пояснил:

- Я спросил там мужика какого-то. Зачем, мол, говорю, берете? Она же кабачковая.

- А он?

- Да странный он какой-то. Взбеленился сразу, а потом и говорит, что лично он, в отличие от некоторых, готов питаться одними одуванчиками, лишь бы не было пожара. Никак я не пойму, какая между этим связь? По-моему, он на публику работал.

- А что публика?

- После моего вопроса зароптала. Обозвали даже. Кооператором, перерожденцем, господином... Так что мне пришлось купить.

- А что было потом?

- Успокоились. Но на заметку вроде взяли.

- Чушь какая-то, - пробормотал Сергей. - Ты заметил, что здесь все дети одеты одинаково?

- Заметил, - кивнул Володя. - Я когда с девицами общался, этот вопрос осторожно прозондировал.

- И что они сказали?

- Да они же чокнутые! Сначала решили, что я их проверяю. Потом проговорились, что это униформа. Все дети здесь, оказывается, состоят в каком-то там отряде типа пионерского. "Юный друг Пожарника", кажется.

- И чем они там занимаются?

- По утрам подметают территорию поселка, окурки собирают. А вообще готовятся к тушению пожара.

- Да какого-такого пожара, наконец?! - не выдержал Сергей.

- А я знаю? - развел руками Вова. - Мне это тоже непонятно. Они ж не говорят, а если спросишь, бесятся. Может, лес? Жара ведь все-таки, сухой. Представляешь, если загорится?

- Вряд ли, - вздохнул Сергей. - Ради леса такой ажиотаж не поднимали бы. Здесь что-то посерьезнее...

Ни к какому выводу ребята не пришли. Посидели, поболтали, потом решили завалиться спать. До вечера. А там - на танцы.

Вечер спустился на поселок незаметно. Солнце закатилось за скалу, краски потускнели, запахло теплым хлебом и акациями. Из окон домов струился мягкий свет, доносился звон посуды, слышался негромкий смех. Утомленные дневной жарой и сытным ужином, люди выходили на прогулку. Глядя, как они идут и как одеты, никто бы не сказал, что над поселком нависла реальная угроза сожжения дотла. Однако человек осведомленный или хотя бы наблюдательный смог бы безошибочно отметить тревожные симптомы. Во-первых, недреманным оком горело желтое окно пожарного участка. Это, несомненно, означало, что соответствующая служба начеку, а стало быть, и неспроста. Во-вторых, пару раз в толпе мелькнули крепкие ребята с красными повязками на рукавах. Действуя умело, ненавязчиво, они корректно разъясняли забывчивым курильщикам, что окурки, бросаемые наземь, нужно тщательно затаптывать. Были и другие признаки. Например, противопожарные плакаты, которые подсвечивались фонарями, чтобы любой желающий имел возможность прочитать. Да и лица отдыхающих несли печать какой-то озабоченности: нет-нет, да и возникал в толпе неспокойный шепоток. В общем, многое напоминало о беде, которая гуляет рядом.

Танцплощадка сияла разноцветными гирляндами, гремела музыкой, гудела голосами. Двухъярусная, с белыми колоннами, она принадлежала, вероятно, той же романтической эпохе, что и крепость. Наверняка, когда-то местные аристократы устраивали здесь балы. Офицеры в эполетах, холеные князья, благородные девицы... Рекой лилось шампанское, лакеи разносили фрукты, а музыканты шпарили мазурку. С тех пор минуло время, нравы изменились, стали проще. Ни лакеев, ни господ теперь тут не было, как, впрочем, и многого другого. Например, шампанского. Нет, завод шампанских вин остался и даже, кажется, функционировал, но что он выпускал - неясно. Может быть, фугасные снаряды, атомные бомбы или просто зажигательную смесь в бутылках. В общем, что-нибудь такое, что, нечаянно воспламенившись, могло бы нанести поселку значительный урон. Недаром же ведущий дискотеки, прерывая музыку, периодически орал, чтобы не курили. Наверное, имел на этот счет строжайшую инструкцию и от души старался, дабы заведению позволили работать.