Синдром войны

– Да ладно, нормально, – радостно прогудел Архипов, косящийся в его сторону. – Хоть что-то Бог послал, даст и другое.

Он пытался растопить печку, засыпал в нее уголь, подсовывал под него скомканные обрывки картонной тары. Зажигалка была у каждого, даже у некурящих. Первые попытки нагреть помещение не увенчались успехом. Картон горел, а уголь занимался еле-еле.

Очень кстати в куче мусора нашлась жидкость для растопки. Архипов на радостях брызнул в печку, и оттуда повалил густой едкий дым! Он захлопнул чугунную дверку, но дым продолжал сочиться сквозь щели. Люди кашляли, проклинали незадачливого истопника.

– Дымоход, наверное, забился, – прохрипел Архипов и закашлялся. – Да и тяги нет.

– Как это тяги нет? – стонал Левин. – Выйди наружу – ветер унесет.

– Слушай, ты, печник хренов! – Смирнов завозился в углу. – Вытащи заслонку из трубы. Совсем мозгов нет?

Архипов побагровел, потом смутился, привстал на цыпочки и выдвинул проржавевшую заслонку. Завыл ветер в трубе. Тяга подхватила дым, понесла наружу.

– Идиот, блин! – проворчал Смирнов.

– Ладно, лежи, не тявкай. – Архипов снова насупился, виновато покосился на Стригуна. – Накосячил я, Леха. Я ведь всего лишь гаишник, какой с меня спрос!

– Твою-то мать! – ругнулся Смирнов. – Он еще и гаишником был. Такую профессию осрамил!..

– Не понял, – насторожился Архипов.

– Похоже ты коллегу встретил, – догадался Алексей.

– Да, я работал в Сумах, – презрительно бросил Смирнов. – Третий батальон дорожной инспекции. И в отличие от некоторых пахал нормально.

– Откуда ты, падла, знаешь, как я работал? – снова взвился Архипов, хотя и было видно, что он немного смущен. – Хорош базарить, разговорился тут. Лежи и не отсвечивай, вражина хренов, пока не убил свой шанс остаться в живых.

«Они еще и тезки, – мысленно отметил Алексей. – Даже внешне чем-то похожи. Но нельзя расхолаживаться, враг есть враг».

Вскоре выяснилось, что угля мало. Архипов извлек из закутка ржавый топор и объявил, что добыча дров – не проблема.

Алексей перехватил колючий взгляд майора. Тот словно напрягся, приготовился к прыжку. Оставлять это дело незафиксированным было опасно. В последующие пять минут ополченцам пришлось стреножить строптивую компанию. Архипов связывал им ноги в лодыжках, оставляя небольшую степень свободы. Теперь пленники могли лишь семенить короткими шажками. Руки вязали спереди, что тоже позволяло производить элементарные действия.

– Выходи на оправку! – объявил Алексей.

Лазарь первым засеменил к выходу, забыв про раненую руку. Остальные шли с таким видом, словно их вели на расстрел. Туалета в округе, понятно, не было.

Алексей кивнул на свалку.

– Туда! Да без глупостей, прослежу. – Он на пару минут отвернулся, не желая смотреть на это непотребство.

За его спиной уже трещали и ломались под ударами топора деревянные ворота. Архипов решил не тянуть с заготовкой дров. За остаток светового дня он сделал несколько ходок, перетаскивал вниз расколотые доски.

Когда компания спустилась в подвал, там уже не было такого лютого холода. Потрескивала печка, запотевали окна. Левин вместе с матрасом подполз к буржуйке, обнял автомат словно девушку. Оттаявшая физиономия излучала блаженство.

– Марш в угол! – приказал Алексей силовикам. – Сели и замерли с виноватым видом. Будете нужны – вас вызовут.

– С облегчением, дорогие незалежные товарищи, – прошептал Левин. – Как там на воле, Леха? Следят за нами спецслужбы? Укры брыкались?

– Спи спокойно, дорогой товарищ. – Алексей улыбнулся. – Фактов жесткого обращения и применения насилия пока не было. Мы с этими хамами находимся по разные стороны культурной пропасти, но, думаю, скоро подружимся.

– Да мы вам глотки грызть будем, упыри москальские! – презрительно буркнул Лазарь.

– Заткните ему пасть, пожалуйста, пока я топором не рубанул, – проговорил Архипов.

Он загрузил поверх углей дрова, убыл за новой партией. Когда вернулся, Алексей уже проводил ревизию в продуктах, раскладывал их по горкам. Коробки были неполные, кто-то успел в них покопаться. Хорошая новость – обнаружился бидон с питьевой водой, несколько мисок, кружек. Плохая – во всем изобилии нужных и ненужных вещей не было даже щепотки чая.

– Начинаем выкобениваться, – удивленно отметил Архипов, выслушав плохую новость. – Справимся, командир. Сегодня перетерпим, скоро темнеть будет, а завтра сбегаю в магазин, посмотрю, что там осталось.

С медикаментами было сложнее. Левин с ужасом смотрел, как Архипов с Алексеем, сделав заговорщицкие лица, моют руки и подходят к нему явно не с дружескими намерениями. Он закрыл глаза, смирился, снова дергался, когда с него снимали штаны и разматывали бинт. Андрей вцепился пальцами в неровности в полу, приготовился к боли.