Синдром удава

Судите сами: какой-то неизвестный, без документов, является прямо к военному коменданту города, заявляет, что он фольксдойче... Комендант приветливо хлопает ушами и направляет его переводчиком в центр военной промышленности Германии — город Эссен. А почему бы не на курорт в Баден-Баден? Или в ставку Гитлера переводчиком? А может, проще передать его местному гестапо как подозрительную личность? Во всех случаях почему бы не проверить? Тем более что город Ярцево Смоленской области (место моего рождения) в тот период был оккупирован немцами и без труда можно было установить мою сомнительную причастность к фольксдойчам, не говоря уже о подлинности имени и фамилии. К тому же фамилия Витман скорее английская, чем немецкая (читается, как Уитмен), ее носят многие англичане, а это могло вызвать у немцев еще большее подозрение.

Надо быть полным идиотом, чтобы добровольно заявиться в комендатуру. Но для «литератора» из КГБ это несущественная деталь.

Идет жесточайшая тотальная война. Все немцы воюют или вкалывают на трудовом фронте. Рабочих рук не хватает, каждый на строгом учете. В охране лагерей старики и инвалиды. Никаких лагерных придурков (не то, что в наших советских лагерях). А тут какому-то самозваному фольксдойче сам гауляйтер благосклонность оказывает. Все трудятся не покладая рук, а Витман в художественной школе цветочки малюет! А потом гауляйтер ему немецкий паспорт на блюдечке преподносит и направляет в Вену учиться на архитектора! Такие протоколы не в архивах держать надо, а в музеях выставлять, для всеобщего обозрения, как пример несусветной тупости в следственной практике. Весьма трудно, следуя даже логике гебистов, объяснить: зачем мне, при таких, ими же отмеченных способностях и возможности выбора, избирать столь неимоверно сложный и опасный путь?.. Стремиться попасть в Эссен, в лагерь, за колючую проволоку, с вышками и овчарками, с адскими бомбежками, голодным пайком, заводским смрадом, и оставаться в Эссене до тех пор, пока вся его военная промышленность не была уничтожена? Надо же такое сочинить!

Мне довелось пройти через ужасы войны, не раз пришлось ощущать себя дешевым пушечным мясом, доверенным «бездарным мясникам», своими глазами видеть тысячи изуродованных, разорванных тел. Мне одному досталось столько, что с лихвой хватило бы на все абакумовское «войско».

Видно, Богу было угодно сохранить мне жизнь, чтобы поведать правду людям. Из всего этого безумия во мне зародилась ненависть к войне, к убийству и насилию.

Я оказался нежелательным свидетелем событий, искажение или умалчивание которых — на совести чекистов и части представителей высокого армейского начальства. Сегодня очень не хочется разоблачений. Честь мундира дороже истины. И конечно, больше всего я мешал им, как участник операций по освобождению Вены, ставший свидетелем фальсификации событий, связанных с этой операцией. Тем более, что Абакумову, тогдашнему начальнику СМЕРШа, не удалось устранить основных свидетелей с австрийской стороны, и некоторые из них, в том числе руководитель движения Сопротивления Карл Сокол, остались живы. Случайно избежал уничтожения и я. Но в 1947 году генерал Абакумов решил исправить это упущение с помощью своих лефортовских «заплечных дел мастеров». Им очень хотелось изобличить меня как изменника Родины и английского шпиона... (Мне «вышка», им — ордена!)

Комолов эту старую гебистскую стряпню сегодня пытается выдать за достоверные аргументы, забывая о том, что эта ложь опровергнута, и военный требунал меня полностью реабилитировал.

Оперируя следственными протоколами, посланник Крючкова почему-то не упомянул о допросах нацистской службы безопасности и гестапо, которым я подвергался по подозрению в подпольной антифашистской деятельности и причастности к советской или английской разведкам. Проигнорировал он и свидетельские показания австрийских участников Сопротивления. Сейчас появилась возможность ознакомить читателя с копиями подлинных документов, которые долгое время находились в закрытых архивах КГБ с грифом «СЕКРЕТНО» и «СОВ. СЕКРЕТНО».

Вот копии этих документов из следственного дела № 713, арх. № М-1072, Р-38596 Н-19231. Год производства 1947—1948.

Из протокола допроса Шмидингер Валли

«Вопрос: С кем сотрудничал Витман?

Ответ: Я предполагаю, что Витман имел связь с Краллем, т. к. однажды он меня спрашивал о благонадежности Кралля, а я его знаю с детства, то что он состоял в социалистическом союзе молодежи.

Вопрос: Арестовывался ли когда Витман?

Ответ: Да, осенью 1944 г. Витман был задержан гестапо, но ввиду отсутствия каких-либо улик он вскоре был освобожден. После этого Витман был осторожен. Часто менял квартиры. В январе 1945 г. приходили из гестапо в нашу квартиру. Спрашивали о нем. Но мы никаких данных о нем не дали, и он не был задержан.

Вопрос: Гестапо знало об антифашистской деятельности Витмана?

Ответ: По-видимому какие-то данные о нем были».

(Листы 379—380, том II).

Из протокола допроса Кралля Рудольфа