Синдром синей бороды

— Репутацией. А это фактически все: настоящее, будущее, связи. Я понимаю, ты сейчас сидишь и думаешь: зачем? И разве может хоть один банк мира предоставить столько колоссальные проценты? Отвечаю: нет, не может и не даст. А я дам, но только тебе, и только я. Почему? Я хочу реализовать одну идею. Вложения небольшие, около миллиона, но отдача превышает первоначальные затраты раз в десять. Но свои деньги использовать не могу из-за доли риска. Он минимален, но есть. У нас иначе смотрят на темные дела, чем у вас, и если узнают, то потеряю все. Поэтому трогать свой вклад я не буду. Но прибыль упускать не хочу. Выход? Два варианта: взять кого-то левого, что выгодней. За пятнадцать процентов согласится любой разумный бизнесмен с радостью. Партнеров у меня, готовых сделать вложения, и здесь и на Западе более, чем достаточно. И никакого риска, напряжения ни для него, ни для меня. Информация останется конфиденциальной. Дивиденды будут перечислены максимум за два месяца. Копейки. Но! У меня есть брат и племянники, почему я должен кормить левого человека, а не своих родных? Конечно, твои двадцать пять процентов, учитывая мою прибыль — подачка. Зато честная и разумная цена твоему `риску' и моей головной боли. Через год, ты сможешь забрать всю сумму, при этом получив сверху. Нет, понравится, я буду не против сохранить партнерство.

— Что за дело, спрашивать не стоит?

— Извини, Егор. Коммерческая тайна.

Егор задумался: зная хватку Вадима можно не сомневаться — дело стоящее, и брат в любом случае получит желаемое, и скорей всего много больше, чем говорит, и останется чистым, с незапятнанной репутацией. Так почему бы действительно не войти в долю, не рискнуть? Пока предлагает, пока есть шанс запрыгнуть на поезд? Что говорить, дела идут все хуже и хуже. Год, другой и Егор будет работать за `спасибо'. А на него детей не выучишь, не накормишь. Ярослав при всей разгильдяйской натуре, мальчик очень умный. На красный диплом идет. И будущее соответственно — радужное. Если у отца краски на радугу хватит. А Маша замуж выйдет? Дети пойдут. Тоже помочь надо, да и внуков обеспечить. И Лику. Сейчас при всем желании содержать ее, как ему бы хотелось, он не может себе позволить. А мелкие суммы, что подачки — одно унижение и для него и для нее.

Да, думать нечего — нужно воспользоваться шансом, что дает ему брат. В конце концов, не станет же он родных подставлять?

. — Я придумаю, где взять деньги, Вадим.

Егор долго не мог уснуть — размышлял над предложением брата. Потом думал о нем самом и о том, что было бы, если б Вадим женился на Ирине.

Гадиной она была уникальной…

22 года назад.

Егор только вышел из арки Олиного дома, как увидел сидящую на скамейке Шехову. Она в упор смотрела на него, он — на нее. А хотелось оглянуться, проверить, что за спиной нет Олечки, и никто его сейчас не окликнет, а значит Вера не уличит в измене. Хотя изменяет он, как раз Ольге, и ей в пору предъявлять претензии, а никак не Шеховой, бесцветной, холодной, будто не живой. Но, черт возьми, именно эта бесчувственная статуя единственный шанс для него — путевка в нормальную жизнь — стабильность, обеспеченность. Большие возможности.

Неужели она следила за ним и выследила?

Нет, не может быть. Он осторожен, Ольга не болтлива. Хотя раз в год, говорят, и вилы стреляют.

— Вера? — шагнул к Шеховой, набравшись смелости. Придал лицу выражение легкого удивления и некоторой радости от встречи с невестой.

Девушка засмеялась, глаза хитро блеснули.

— Садись милый, — хлопнула ладонью о лавку. Егор брякнулся и заскучал — странно ведет себя Вера. К добру или к худу ее ехидный смех? Неужели все-таки узнала о его двойной жизни? Как теперь себя вести? Отрицать. Конечно же, отрицать все от первого слова до последнего, и уверять девушку в своей негасимой любви. Неважно, что она знает: происки недругов и завистников. Вот! На этом он и будет стоять!

— Как ты здесь? К подруге ходила?

— Ага. Олей зовут, — хохотнула опять девушка. Егора на минуту приморозило к скамейке. И кажется, лицо инеем покрылось — побелело. — Что ж ты так испугался, милый?

— Что за глупость? Чего мне бояться?

— А что с голосом? Что осип?

— Горло болит, — буркнул Егор, соображая, что именно и откуда могла узнать Вера.

— А-а… И голова? Заболел? — засмеялась, толкнув его в плечо.

`Что ж ей так смешно'? — с ненавистью подумал парень.

— Да расслабься Егор, я Ира, а не Вера!

Греков непонимающе уставился на девушку: шутит? Нет, вроде… Надо же сестрам быть настолько похожими! Близнецы, близнецами, но должно же быть меж ними хоть какое-то отличие? Впрочем, есть — Ирина более живая, яркая, озорная. Однако волосы собраны в хвостик на затылке, как обычно это делает Вера. Одета в темное пальто — Верино. Но разве та умеет так задорно смеяться?

— Ира?! Что ты здесь делаешь?

— Тебя жду. Поговорить надо.

— О чем?

— Ты все не веришь, что я не Вера? Неужели мы настолько похожи?

— Хм.

— Ладно, не напрягайся. Оставим. Скажи лучше — что Вадим?

— А что Вадим? Работает.

— Да, я знаю, но… Хорошо, карты на стол. Только не перебивай, выслушай, а потом выскажешься.

— Слушаю.