Синдром синей бороды

— Хочешь сказать, что он настолько был влюблен в нее, что не мог забыть? И при этом женился.

— Человек не может жить один, тем более Вадим. Ему никак без женщины. Бизнес очень жесткая игра. Что о нем будут думать, если у него не будет жены или любовницы? Что он кончился, как мужчина? Красивая девка всего лишь вывеска, необходимая для поддержания имиджа.

Лицо Веры закаменело. Она отвернулась, чтоб Егор не увидел его. Греков же и не смотрел на жену — он смотрел перед собой и разговаривал тоже с собой. В голосе слышалась тоска и донельзя нервировала женщину, знающую ее причину.

— В сердце может жить одна женщина, притом, что может быть семья, масса других привязанностей, но у любого мужчины должна быть тихая пристань. Для Вадима это мы. Должны стать. Ты понятия не имеешь, как тяжело человеку любить одну, жить с другой… Но существует слово — надо. Вадим не смог забыть Ирину. А ты ему напоминаешь ее. Вот он и старался не появляться здесь, не видеть тебя, чтоб не бередить рану. Я понимаю его.

Мужчина вздохнул и откинулся на подушку, продолжая говорить:

— Наконец-то он немного оттаял, согласился пожить у нас. Значит, рана затянулась… Благоприятный момент. Для нас. И для него. Успокоился… Сколько лет он боролся с собой?…

— Я вызову Лику, а сама пойду на работу, — заявила Вера, зная как заставить Егора замолчать. И закрыла глаза — теперь можно и поспать. Отдохнуть, упокоиться и с новыми силами в новый день. А сил ей понадобиться не мало. Но если с утра до вечера пропадать в салоне, то можно легко справиться с ситуацией. Пусть братья здесь лобзаются, строят планы, пьют, ностальгируют по былым дням — ее это не коснется. И она сможет держать себя в руках, пережить неприятности. Обойти острый угол имени Вадима Грекова. А потом он уедет. И все пойдет, как шло.

Глава 7

`Я ненормальная…

Как страшно думать о том.

Как больно осознавать.

Как тяжело поверить и смириться.

Я — ненормальная?

Говорят — да.

Но психиатры — люди и могут ошибиться. В конце концов, кто придумал ту самую норму, по которой определяется степень нормальности? Ведь врачи не скрывают того факта, что большая часть населения имеет психические отклонения: депрессии там всяки, мании, фобии. И хоть один психиатрический диагноз можно легко поставить любому человеку. Тогда, что доктора принимают за норму, как измеряют степень отклонений? По какой шкале, линейке мерят адекватность личности? Может быть по краниометру, тому самому, что наци измеряли череп и после выносили вердикт: чистый ариец или явный еврей? Правда, если брать за точку отсчета определенную величину на их линейке, то, пожалуй, и негр, неподозревающий о грехах своих прародительниц, мог оказаться чистокровным арийцем, а кореец — евреем.

Так, где же логика?

И почему ее ищу я, ненормальная, а не те, что считаются адекватными личностями?

Может, поэтому и ищу, что больная, а они не ищут, потому что здоровые'?

Лика перестала мучиться вопросом, открыла глаза и уставилась на будильник перед своим носом: дурная привычка заводить каждый день, ставить его рядом с диваном на табурет, словно иначе она его не услышит, проспит, опоздает на работу. Но, при этом всякий раз просыпается за пять-десять минут до его трели. И, следовательно, проспать не может, как в принципе не может опоздать. Потому что её рабочий день не нормирован, и вообще работает она, от случая к случаю, да и работой обыденные дела назвать трудно. Обязанности? Тем более. Обязанность — груз, тяжесть, а девушке сей труд даже не в тягость, а скорей в радость…

`Нет, я точно — ненормальная', - подумала, вставая с постели. Накрыла ладонью кнопку будильника за пару секунд до звонка и прошлепала в ванную. День начался, как всегда.

Впрочем, нет, что-то было не так. Не вне, внутри неё. Какое-то странное ощущение не то беспокойства, не то предчувствия — холодило под ложечкой.

Лика внимательно оглядела свою физиономию в зеркале: может она что скажет?

За ночь лицо не изменилось: прыщиками не обзавелось, но и от родительского наследства — широких скул и черных глаз — не избавилось. Прическа опять же, как у кошки после общения с пылесосом — обычное дело по утрам.

`Точно — ненормальная'! — скривила она рожицу своему отражению и включила воду. Кран фыркнул и обдал девушку водой.

`Та-ак. А вот это уже интересно: еще в ванну не залезла, а уже мокрая. К чему это? Не иначе кто-то сплетничает о моей скромной персоне. Да и на здоровье: надо же о ком-то говорить'? — подумала, настраивая воду. Залезла в ванну: `Что скажешь, водица-сестрица? Что меня ждет? Как день пройдет, ?

Кран фыркнул и опять обрызгал её.

`Не очень, да'?

Повторный фонтан воды в лицо.

`Ясно. Спасибо, утешила'.

Лика только встала на кафель и успела взять полотенце, как зазвонил телефон. Большая редкость — телефонный звонок в её `ските', а в девять утра, почти такое же чудо, как мирротечение икон.