Синдром самозванца

Москва, сентябрь 2022 года.

Кира Отлучная встретила нас с Дианой возле подъезда. Она выгружала из джипа продукты в тележку, рядом стояла угрюмая девочка и держала бумажный пакет с логотипом супермаркета «Вкусвилл», из которого торчал лук-порей.

— Илона, я тебе клянусь, если ты не изменишь выражение лица, то этот лук достанется тебе, — сказала Кира, и девочка погрустнела еще сильнее. Кира забрала у нее пакет.

— Давайте я вам помогу, — сказал я и взялся за тележку. Во многих домах в подъездах есть продуктовые тележки, которые соседи сперли в магазине неподалеку и заботливо поставили возле лифта. Вывозишь ее на парковку, загружаешь все из багажника и везешь до двери квартиры. Очень удобно. Смышленые воришки.

— Буду благодарна, — улыбнулась Кира.

Илона и Диана поплелись следом за нами. Семья Отлучных проживала в районе метро «Аэропорт» в Северном округе Москвы, в новостройке с просторным холлом, отделанным мраморными плитами молочного цвета. Мы поднялись в квартиру. Огромная, с недавним дорогим ремонтом и нашпигована всем, чем только можно. Я насчитал четыре комнаты и кухню-гостиную, два санузла и, по-моему, четыре балкона. В одном из санузлов стояла колонна — стиральная и сушильная машины, одна на другой. Я вообще никогда таких не видел вживую. Очень, наверное, удобно и быстро. А еще экономит место: не надо на лоджии натягивать веревки или ставить сушилку в коридоре.

Илона, самая старшая из дочерей Павла и Киры, после луковых угроз разговаривать с матерью отказалась, однако все же выгрузила в холодильник продукты, пока Кира готовила для нас чай. Две другие дочери были на занятиях и в саду.

Закончив, девочка встала напротив матери в молчаливом ожидании новых приказов.

— Илона, клянусь рыбами, я тебя накажу. Что ты устроила? Уйди с глаз!

Илона закатила глаза и смылась.

— Вчера притащила из школы букет двоек, — сообщила Кира. — Я ее лишила всего имущества. Хотела вычеркнуть из завещания, но еще не успела. Теперь бойкот.

— А сколько ей? — спросила Диана.

— Десять, — ответила Кира. — И еще тот самый возраст не начался. Я представляю, что с нами будет, когда ей гормоны шандарахнут в голову.

— Будет непросто, — сказала Диана. — Но все через это проходят.

— Все проходят через это с мужем. А я одна.

Она поставила на стол тарелку с нарезанными фруктами и чайник с заваренным чаем. Я тут же стянул дольку яблока. Поесть я не успел, в отличие от Дианы, которая принудила меня остановиться на заправке, чтобы купить себе гигантский хот-дог. Ела она его аппетитно, с причмокиванием. Потом еще долго пыталась оттереть с красно-черной рубашки с карманами пятно от кетчупа. Так теперь с ним и ходит, как будто ей в грудь выстрелили.

Кира тем временем продолжила:

— Поэтому да, я как следует насела на Соню, чтобы она начала уже двигаться. Два года я слушаю клятвенные обещания провести повторное расследование. И никуда с места не сдвинулись. Вообще никуда. А денег вгрохано!

— Вы сейчас работаете? — спросил я.

— Конечно, — ответила Кира и даже, кажется, фыркнула, мол, как иначе. — Я в декрете сидела по два месяца с каждым ребенком. Моя бы воля — рожала бы под рабочий стол сразу няням в руки.

— А кем вы работаете?

— Директором, — ответила Кира. — Ну, не в смысле, что я директор компании. Я директор технического департамента в нефтегазовой корпорации. У нас много департаментов и, соответственно, много директоров.

— И у вас сейчас есть няня?

Кира кивнула.

— Да, и не одна. Младших они водят в школу и сад и на кружки тоже. Старшая вроде как сама справляется, но у меня большие сомнения теперь.

— Вы работаете из дома?

— Как все сейчас, гибридно. Пару дней из дома, остальное в офисе. Сегодня у меня отгул, утром ездила к врачу, днем навещали Пашу, а потом за продуктами в магазин.

Кира не производила впечатления человека угнетенного или в панике. Ничего подобного. Она была собрана, деловита и полна сил. Наверное, должность обязывает. Но все же ее муж осужден за тяжкие преступления, отбывает срок, и это может сказаться не только на ее семейной жизни, но и на карьере. Если я правильно понимаю, то нефтегазовый сектор, как правило, с сильным государственным участием. И там очень тщательно подходят к репутации кадров, особенно высокопоставленных. Не под угрозой ли должность Киры?

— А на вашей работе как сказалась вся эта история? — спросил я.