Синдром самозванца

Я вернулся в кабинет, закрыл за собой дверь и сразу же — окно. Кажется, сигаретами еще пахло, но не так сильно, как до проветривания. Сладковатый аромат ванили уже плыл по комнате. У Людмилы Евгеньевны все было готово: на столе лежали папки с бумагами и пухлая записная книжка.

— Я много что забываю, поэтому записала вопросы, — сказала она. — С чего начнем?

— Я знаю, что вы заключили договор с бюро, когда записывались на прием. Но все же давайте я расскажу вам, какие услуги бюро оказывает…

Я рассказал вкратце, выдал брошюру, где написано, что бесплатно услуги оказываются в том объеме, который позволяет спасти ситуацию. Чтобы получить какие-то улучшения, привилегии и тому подобное, нужно оплатить дополнительные часы работы. При этом клиент вправе отказаться от платной помощи, обратиться к другим юристам и все такое. Людмила Евгеньевна кивнула, пролистала брошюру и положила себе в сумочку.

— Теперь можно начинать, — сказал я. — Что у вас случилось?

В квартире Вити

Я снова не оставляю вещь из кармана в твоей квартире. Все еще рано.

Но на этот раз мне требуется сделать кое-что очень специфическое, очень важное для тебя.

Я фотографирую каждую бутылку с алкоголем, поворачивая ее этикеткой к камере, чтобы уровень жидкости был виден. После фотосессии я не отворачиваю бутылки как было: во-первых, потому, что у меня нет заранее сделанного снимка с их расстановкой, а во-вторых, потому, что ты все равно не заметишь.

В шкафу я ищу нижнее белье. Нахожу — целый ящик, трусы свернуты и плотно утрамбованы вдоль боковой стенки. Я смотрю каждую пару (на моих руках перчатки): все марки Lacoste, исключая одни-единственные, темно-синие с красным поясом, они фирмы Tommy Hilfiger. Этим трусам здесь не место, совсем не место. Я выбрасываю их в мусор. Это оказалось непросто — у тебя стоят четыре контейнера. Ответственно, однако. Только как понять, где что? В торговых центрах есть надписи, а в твоей кухне, понятное дело, никаких надписей нет. Приходится вглядываться. Пристраиваю трусы в крайний правый контейнер, где лежит бутылка из-под игристого вина.

В спальне я кладу под подушку сухой лепесток белой лилии.

Витя

Москва, сентябрь 2022 года.

— Ты понимаешь, что это давление, Диана? Ты не даешь мне нормально принять решение!

Я старался говорить спокойно. Диана вздыхала в трубку. Это все было спланировано заранее. Едва услышав, в чем именно состоит проблема моей клиентки, я прервал ее и сказал, что мне нужно позвонить.

Клокоча от ярости, спустился вниз, спросил у Светы, когда Людмила Евгеньевна записалась на прием. Света проверила дату и сказала, что три дня назад. Диана заранее предполагала, что я, скорее всего, откажусь. И подготовила запасной вариант. Это просто преследование какое-то! И оттого пугает. И немножечко восхищает.

— Я не давлю, я показываю тебе перспективы, — сказала она. — Вот это дело так же щедро оплатит ПАР. Ты же понимаешь?

Я выдул огромное облако дыма и снова затянулся.

— Я понимаю, что ты затеяла игру, в которую я не хочу играть. Я взрослый человек, Диана. А ты устраиваешь цирк.

— Ну, давай, взрослый человек, сделай свою работу, — сказала Диана. — Человек легально пришел к тебе на прием, записался. Ты ее развернешь?

— Кажется, ты говорила, что у ПАР нет профайлера. А вот юристов, по-моему, как говна за баней. Найдут Людмиле Евгеньевне другого. Все, не звони мне больше. Мой ответ — «нет».

Я положил трубку, выбросил окурок в урну и вернулся в бюро. Нет, связываться с таким игроком я точно не хочу. Диана будет и дальше так же поступать, чтобы добиваться своего. Неплохое качество, наверное, но мне не подходит.

Света встретила меня встревоженным взглядом и стаканчиком кофе в руке. Я взял его, поблагодарил и пошел на второй этаж.

Людмила Евгеньевна говорила по телефону.

— Все, моя дорогая, я вынуждена с вами распрощаться. Я все поняла, я все сделаю. Все, все, все.