Синдром разорванного сердца (СИ)

– Ничего ты не понимаешь. Мне нужна свобода. Я не смогу жить за решётками. Я повешусь от тоски.

В чёрных глазах появился нехороший огонёк.

– Женщина рождается несвободной. Сначала о ней заботится отец и братья, потом муж и сыновья.

– Но я родилась другой.

– Ничего, скоро привыкнешь.

Я отрицательно покачала головой.

– Никогда!

Али подал знак, и безмолвная Лейла отворила дверь, впуская девушек с подносами. Жареное мясо, запечёные овощи, вазы с фруктами и несколько сортов вин.

Служанки исчезли так же быстро, как и появились. Казалось, каждая знала свои обязанности и делала всё чётко и грациозно.

– Воспитание женщин в Европе неправильное. Вот скажи, что принесла вашим женщинам хвалёная свобода. Ты? Ты жила свободно, а где оказалась? И, заметь, тебе ещё повезло. Другим везло меньше.

Я подозрительно уставилась на поднос с мясом. Али перехватил мой взгляд.

– Говядина. Я не каннибал, хотя являюсь владельцем шести ресторанов изысканной кухни. - Один из кусков переместился в мою тарелку. - Это просто бизнес, ничего личного.

Прикусив губу, я осторожно спросила.

– А эти… инкубаторы… они находятся тут?

Мужчина рассмеялся.

– Даже попав в силки, маленькая птичка с дипломом журналиста продолжает вести расследование!

Я покраснела. Теперь моё расследование теряло всякий смысл. Если «продукт» выращивают тут, как я смогу донести жуткие факты до общественности? Я навсегда застряла в этих злосчастных стенах. А в это время гидра отрастит сотню новых щупалец, окрепнет и подомнёт под себя пол-мира.

– Ты всё узнаешь, когда я буду уверен, что ты на моей стороне.

– Значит, умру в неведении. Вот не стану есть, и умру от голода. - Отодвинув тарелку, я отвернулась.

Али скривился.

– Мне надоели все эти разговоры о смерти. Если понадобится, я свяжу тебя и буду кормить из ложки насильно. Ешь. Или ждёшь, когда Лейла проверит?

Я молчала. Мужчина подозвал безмолвную служанку, которая тут же упала на колени.

– Посмотри на меня.

Девушка подняла лицо, но не глаза. Сильный удар свалил безмолвное создание. Лейла медленно поднялась, схватившись за щёку и попятилась в свой угол. Я вскочила на ноги.

– За что?

Али невозмутимо подвинул тарелку.

– За все твои ошибки отныне отвечает эта женщина. Ешь. Иначе я велю выпороть её. Я жду.

Издав гортанный звук, я схватила мясо руками и откусила солидный кусок, который, естественно, стал поперёк горла.

Мой мучитель тут же наполнил хрустальный фужер кроваво-красной жидкостью и протянул мне, ехидно улыбаясь.

– Пей. Будет легче.

Опустошив ёмкость в три глотка, я, действительно почувствовала некоторое облегчение. Меня «отпустило». Это выражение всплыло из детства, когда мама наливала отцу рюмку водки, внимательно наблюдая, как он вливал в себя целебные тридцать грамм, и спрашивала: «Ну что, отпустило?» Папа кивал: «Ага, полегчало!»

Вот и мне полегчало. Головокружение и шум в ушах совершенно непьющей барышне показались даже приятными. Теперь она, то есть я, была уверена, что не умрёт от голода и не повесится с тоски.

Я стану алкоголичкой, заработаю цирроз печени и уже тогда…

– Идём в постель.

Чёртов араб схватил меня за руку и потянул обмякшее тело вверх. Я покинула насиженные подушки и хотела прихватить с собой графин, но противная волосатая лапа вернула моё лекарство на стол. Пожав плечами, я проделала довольно большое расстояние до кровати, радуясь, что ватные ноги всё ещё передвигаются.

– Принеси вина. Хочу ещё.

Али толкнул меня на шёлковое покрывало и стянул с себя свободную рубаху.

– На сегодня достаточно. Мне не нужен труп.

Я уже видела торс своего тюремщика. Может, кому-то и нравились широкоплечие поджарые мужики с шерстяной грудной клеткой, но вот меня такое зрелище не впечатляло. Откинувшись на подушки, я закрыла глаза, чувствуя, как подо мной исчезла земля, опора, твёрдая почва. Я, словно плыла на корабле, раскачиваясь на мягких волнах. Крепкие пальцы, ползущие по моим ногам, тут же отрезвили. Дёрнув щиколотками, я попыталась вырваться. Не тут-то было. Али улёгся рядом, прижав меня своим весом. Одна его рука продолжала изучать мои нижние конечности в то время, как другая завела верхние за край подушки. Твёрдые губы впились в шею. Я дёргалась, но это не мешало волосатой лапе скользить по бёдрам, задирая просторное платье.

– Отвали, ублюдок! Ненавижу!

Немного приподняв голову, я заметила Лейлу, стоявшую безучастно в дальнем углу комнаты. Да, помогать мне никто не собирался. Влажные губы накрыли мои, а язык проник внутрь, доставая до горла. Изловчившись, я всё же вывернулась и отползла к стене, натягивая платье на колени.

– Не приближайся. Иначе меня стошнит!

Оглядевшись по сторонам, чуть не завыла. Как назло, ни вазы, ни канделябра в радиусе пяти метров не наблюдалась. Я чувствовала себя совершенно беззащитной.

К моему удивлению Али перевернулся на спину и усмехнулся.

– Значит, стошнит? Ты хорошо подумала?

Я молчала, пытаясь проглотить комок в горле.

Поднявшись во весь рост, мужчина махнул рукой, приказывая несчастной служанке подойти ближе.

Лейла побледнела, но, сделала несколько быстрых шагов навстречу.

– Раздевайся.