Синдром равнодушия

Джереми упал на пол с кровати, снова при воспоминании об этом у него начиналась паническая атака. Вот только сколько бы раз он не просил, он всегда выживал после этих атак.

– Что же я сделал в другой жизни такого плохого, что надо мной так отыгрывается судьба?

Тишина в комнате, в какой-то момент была невыносимой. Он открывал окно и вслушивался в шум ночного города. Обычно после горячего чая его немного отпускало.

***

Джессика вернулась домой в смешанных чувствах. Рассказ парня был скучным и клишированным. Судя из его рассказа, потасовка получилось из-за того, что девушка решила ему отомстить за разбитое сердце.

Она переступила порог, сняла с ног ненавистные туфли, что натерли пятку правой ноги. – Ух как же я вас ненавижу, мерзкое выражение моды!

Она швырнула туфли под комод, а сама тяжелыми шагами двинулась в комнату. Из кухни навстречу хозяйке, стуча коготками по паркету, вышла Сани, виляя радостно хвостом. Собака ткнулась мокрым носом в ногу Джессике, та потрепала дворняжку по голове. Ее злость сменилась на милость. – Ты моя, Сани, моя умница! Кругом так много тупых, глупых людей! И так мало наживы… Ничего, мы скоро переедем с тобой в большой дом, где ты будешь гулять, когда хочешь. Нужно только поработать.

За сенсацию можно было получить месячную зарплату, а если это сенсация взбудоражит общественность, то зарекомендовать себя крайне хорошо. Она улыбнулась своей любимице и принялась работать с полученной информацией.

***

Джессика пришла в парк и села на скамейку, парень лишь качнул ей головой в знак приветствия.

– Не ожидала, что ты сам позвонишь мне и настоишь на встрече. – Отодвигаясь от него как можно дальше проговорила она. Джессика быстро убрала прядь волос, что выбилась из-под кепки, а потом спрятала руки в карманы олимпийки. Единственное, что она успела это накраситься, и на том говорила спасибо.

– А я не ожидал увидеть тебя без язвительной улыбки. – Ухмыляясь проговорил Джереми. Его голубые глаза смотрели на нее с ненавистью, но эмоционально он был спокоен.

– Ты мне больше не интересен, я нашла другую историю. Так что свободен. – Она уже хотела привстать, но он задержал ее, внезапной фразой.

– Но ты прибежала сюда… Так я не интересен, да?

Она села обратно, всем видом показывая свое недовольство. – Чего тебе надо? Говори быстро и четко!

– Не буду быстро и четко. Буду медленно и вальяжно. – Равнодушно отчеканил парень, расслабленно потирая костяшки кисти правой руки.

– Да ты издеваешься надо мной!

– Не разговаривай так со мной, мы не приятели.

Девушка было открыла рот, чтобы выплеснуть на него свою ярость, но неожиданно для себя оторопела, не смея сказать ни слова.

– Мне нужны деньги. Я расскажу тебе свою историю так, как ты хочешь, а ты мне заплатишь долю со статьи.

Девушка нахмурилась. – И сколько процентов ты хочешь?

– Половину. – Его лицо даже не дрогнуло. Она тяжело вздохнула. Если правильно и слезно расписать, можно было бы выжить с него больше обычного гонорара, но придется попотеть. Еще и парень был дико неприятным и резким. Вчера в клубе, он казался жалким, а сейчас будто был другой человек. Но другого выбора у нее не было. Ведь возвращаться к экономике ей не хотелось.

– С чего вдруг ты такой спокойный и равнодушный?

Парень усмехнулся, но девушка увидела кривую улыбку, что предательски проскочила на его лице. – Потому что мне нужны деньги, а тебе нужен я.

Она неожиданно для себя ухмыльнулась. Потом поправила кепку. – Хорошо, по рукам, кобель. – Со злостью выплюнула она.

– И еще кое-что. – Он придвинулся к ней вплотную, наблюдая как она глянула на него с огромным отвращением.

– Ты не посмеешь называть меня как-то кроме моего имени.

Она встала с лавочки, пихнув его локтем в живот со всей силы. Но он даже не вздрогнул. – Какой же ты неприятный тип.

– Что не интересно? Когда трезвый не интересно?

Джессика покрутила пальцем у виска, потом парень отодвинулся на другой край скамейки. Она, вздохнув, села обратно. – Наверное стоит сначала познакомиться… – Вяло начала она, понимая, что сейчас ей не удастся уйти ни с чем. Это было бы глупо и непрофессионально с ее стороны. Он усмехнулся, на этот раз это было искренним, а не наигранным, как до этого.

– Мое имя Джереми, ты журналистка. Мы хорошо познакомились, давай ближе к делу. – Он чуть помолчал, смиряя ее все тем же холодным взглядом полным ненависти. – Какая информация тебя интересует?

Девушка нехотя достала блокнот из кармана и карандаш и с большим недовольством пролистала прошлые листы: «Мямля, тряпка, сломанный избитый мальчик, бесхребетный, жалкий…» – И еще множество оскорблений, что она успела написать, пока сидела в баре и наблюдала за ним.

Джереми бесцеремонно вырвал из ее рук блокнот и полистал, бегло читая слова. Внутри ее обдало будто кипятком от стыда, она кинулась за блокнотом, пытаясь вырвать его из рук до того, как он дойдет до последнего предложения, но парень отгородился от ее попыток рукой, и равнодушно пролистал до последней исписанной страницы. – Так этому, цензура, и надо. Заслужил.