Синдром равнодушия

– О! Посмотрите на него теперь он решил все же поговорить, прежде чем бежать. – Марк подошел к краю стола и брякнулся устало на стул, стоящий напротив Артура. – Что за черт с тобой происходит временами?

Артур лишь уныло протянул газету Падальщику. – Вот кажется в чем вся соль сложившейся ситуации.

Марк фыркнул на парня, и нехотя потянулся за газетой. Пролистал пару страниц, бегло читая текст. – И чего теперь? Это звучит как фантастика.

Марк потянулся, открыл банку с консервами и вздрогнул, заметя в проходе силуэт Николаса. Блондин никак не отреагировал на Падальщика, он обошел стол и достал бутылку воды из пакета, осушил ее. Ник выглядел сонным, и, казалось, задерживаться больше не собирался. Также внезапно как он появился, он вышел из комнаты, и направился на второй этаж. На лице Падальщика отразилась злость, гнев ярким огоньком вспыхнул в глазах, и он стукнул об стол с такой силой, что казалось затрясся весь дом.

– Ты чего?

– Ненавижу эту предательскую тварь. Нет моего к нему доверия.

Артур лишь удивленно перевел взгляд на побледневшие костяшки пальцев Марка, после чего вздохнул. – Что ж, чем быстрее ты начнешь говорить, тем быстрее мы закончим разговаривать и я наконец-то отстану от тебя.

Марк перевел на него более-менее мирный взгляд, он внезапно взял себя в руки. Деревенщина не вызывала у него такие дикие эмоции, как вызывал тот, кто причинил столько боли полюбившейся ему искренней теплой братской любовью Ви. – До того, как я встретил тебя, я помогал той милой девушке, что отнюдь не слабая блондинка. – Марк протянул ему открытые консервы, и Артур кивнул в знак благодарности.

– Как ее зовут?

– Ви, ее зовут Ви. – Падальщик с таким трепетом произнес эти две буквы, что до Артура начало доходить, почему тот так злиться.

– Я встретил ее около машин, в мертвом городе, где весь мир сошел со своего чертова ума. Она сидела у одной из машин и молилась. Она не плакала, не билась в истерике. Она была чертовски спокойна и рассудительна. Мы зашли к ней домой, и она поведала мне о своей боли. Он настоящий подонок! Та, что любила его и всецело отдавала всю себя, он предал ее ради денег. А потом он оказался в западне, в смертельной опасности и… – Марк замолчал, порог кухни вновь переступил блондин. Его лицо полностью не выражало эмоций.

Ник устремил свой взгляд на Марка и тяжело вздохнул. Казалось от злости, что он сдерживал глубоко внутри, его тело могло взорваться в любую минуту. Но он молчал. Молча подошел ближе к Падальщику, смиряя его холодным жестоким взглядом. Если бы взгляд мог испепелять, то от Марка давно бы остался сплошной песок…

– Ну что же ты замолчал, мне тоже интересно узнать об этом…подонке.

Артур меланхолично забросил в рот очередную порцию еды, и отодвинулся от Марка. Падальщик же лишь на короткое время потерял дар речи. Он прикрыл глаза, пытаясь совладать с собственным сильным чувством гнева. – Как ты смеешь после всего, что ты сделал, оставаться с ней до сих пор?! – Марк вскочил из-за стола слишком внезапно. Даже спокойствие Артура, граничащее с непониманием, дрогнуло и пошатнулось.

– А не мал ли ты, судить других? Сам то небось не без греха. – Блондин отвечал коротко сухо и довольно тихо, Марку почему-то хотелось другой его реакции. Падальщику хотелось довести блондина до крика и срывания масок. Но Ник держался. Они оба отвечали холодом и между ними была бездна.

Артур поднялся из-за стола, он доел свои консервы. Это не было его войной, да и миротворцем ему быть хотелось в последнюю очередь. Но с места он так и не сдвинулся. Марк хмыкнул в сторону блондина. – Ты ее любишь, Ники? Тогда какого черта ты все еще тут? – С издевкой проговорил Марк, наблюдая, как блондин пытается тщетно взять себя в руки. Его нервы за все это время превратились в изорванное полотно полуживой ткани.

– Не суди людей настолько жестоко. – Наконец проговорил Артур, что все это время оставался молчаливым. Марк повернулся к нему и цокнул от злости. – Не желаю даже слушать его историю. Мне достаточно было слез Ви, и то до чего он ее довел.

Злость Ника внезапно куда-то резко пропала, это заметил лишь Артур краем глаза. Блондин вышел быстрым шагом из кухни, двинулся в сторону второго этажа. Теперь он уходил в смешанных чувствах.

«Правильно… неправильно… А что правильно? Я не достоин прощения? Неужели то, что я совершил, превращает меня в самого настоящего подонка…неужели я в итоге ее недостоин…»