Синдром равнодушия

– Ник, успокойся. – Девушка неожиданно резко утянула его в объятия, он уткнулся лицом в ее плечо. А она нежно водила руками по его голове, пытаясь тщетно уложить запутавшиеся между друг другом пряди.

– Я тебя понимаю, Ник. – Она немного помолчала, ее рука дрогнула, но она продолжила гладить его по волосам. – Мне тяжело тебя иногда понимать. Иногда твои действия они раздражают, они выводят из себя. Иногда ты просто невыносим… – Она чуть отстранилась от объятий. Обеими руками она держала его лицо. Он сощурился от усталости, но терпеливо ждал окончания ее фразы.

– Но я тоже не подарок, Ники. И я понимаю, насколько это может быть трудно мириться с чужим мнением. Но тебе ли не знать, что иногда это необходимо.

Она улыбнулась ему на последней фразе. Не таким она запланировала этот разговор. Ей было страшно начинать его. Казалось, что блондин был не в себе. Но он слушал ее, не перебивал и не оправдывался. Просто молча слушал.

Она отстранилась от него, чуть отодвинулась, опустила взгляд. – Но мы все-равно должны помочь этим людям.

Ник усмехнулся. – Это в тебе говорит деятель во благо народа или моя жена?

Ви улыбнулась, потом перевела на него смущенный взгляд. – Я еще не привыкла к этой мысли…

Он устало улыбнулся. Потом привстал с кровати и робко поцеловал ее в губы, быстро отстранившись.

31 Глава. Лебединая песня.

Помоги мне пожалуйста встать, мои ноги устали ходить…

Я по кругу хожу опять в надежде – тебя простить.

Тебя мне конечно жаль, только жалость сейчас ни к чему.

Ты прости, я всегда смотрю в даль.

Ты прости…мои мысли в плену…

***

Вечер скрывал за своим темным покрывалом этот поселок, это гиблое место. Джонни стоял на краю крыши, его непослушные волосы обдувал невероятно сильный северный ветер. От холода по телу бежали мурашки, но мужчина не дрожал. В руке он держал тот самый красный резиновый мячик, что достал из груды металлолома и хлама. Там же он нашел порядком огрубевшее тело когда-то близкого человека. Женщина, которую он все никак не мог простить, теперь лежала на бетонном полу, ее ноги были придавлены арматурой. Деформированные конечности ужаснули Джонни, хоть он был и не из робкого десятка. Лишь одна мысль грела его огрубевшее сердце – Адель была далеко от всех этих чувств, мыслей. Она наконец стала свободной.

Мужчина следил за тем как наливалось гневом лицо паренька, которого совсем недавно спасла Адель. Он что-то кричал, но слова уносились и терялись в этом гуле.

Вокруг него появлялась фиолетовая дымка, а лекарства, чтобы противостоять этому сигналу у него не было под рукой.

«Оно не помогало…никогда…это был лишь вопрос времени, когда мы станем такими…»

***

Мужчина закрыл глаза, представляя лица дорогих людей. Он знал, что это конец. Парень с жестоким взглядом поднял револьвер. Джонни сразу узнал эту рукоятку, на ней была выгравирована одна единственная буква. И даже без линз мужчина видел то пятнышко. Джонни медленно поднимал руки. Фиолетовое свечение на мгновение отступало и снова появлялось. Мужчина следил за выражением лица «непослушного мальчика», но в глазах того не было ненависти. Они горели горечью и виной. Джонни знал этот взгляд, он сам в последние годы смотрел на Адель именно таким взглядом.

Потом Джонни плавно перевел свое внимание на человека, стоявшего у самого края крыши. Тощий блондин облокотился на ограждение и лишь бросал на него нерешительный взгляд.

Мужчина сделал шаг назад, блондин заметно дернулся, парень с револьвером активнее начал что-то выкрикивать, а «непослушный мальчик» кинулся было к Джонни, но никто из них не успел.

– Угрожать тому, кто уже решил умереть? – Прошептал Джонни, падая вниз.

***

Я не ненавижу, внутри нету сердца

Ведь я так любила, горела, мечтала

Спасибо, мой милый, что сжег эту дверцу

Которую я для тебя защищала…

***

Клеманс гладила рубашки, когда Джонни вошел в комнату. Он обнял ее со спины. Но женщина осталась недовольно таким жестом.

– Держи себя в руках. – Буквально по слогам проговорила она, пытаясь уйти от этих неловких объятий. Потом женщина отошла от гладильной доски, плавно холодным взглядом пробежала по его лицу. По лицу мужчины было сразу понятно, о чем именно он размышлял.

– Снова думаешь об этом?

– Судьба распорядилась жестоко с ней… – Мрачно проговорил он, снимая с гладильной доски черную рубашку и накидывая ее на себя. Ему показалось, что не ткань греет его тело, а остатки любви его любимой.

– Ты такой бестолковый. Нужно держать при себе эти чувства. Будь сильным ради Адель, брат.

Клеманс сняла с себя легкую футболку, надела черную блузку, потом темную юбку, что достигала ее щиколоток.

– Ты же знаешь, что она не моя дочь. – Тихо проговорил Джонни, присаживаясь на диван. Там в ляльке лежала и сопела трехгодовалая кроха.

– Такого не может быть. – Жестко проговорила Клеманс, причесывая пряди и аккуратно собирая их в пучок.

– У нее твои глаза. – Робко проговорила женщина, наблюдая за тем с каким выражением лица он наблюдает за ребенком.

– У нее глаза того типа, с которым она встречалась тайком!